Александра Макарова - Мой личный драмтеатр

Свое первое стихотворение я сочинила в семь лет. Про осень и белочку, прыгающую с ветки на ветку. Учительница провела целое расследование, пытаясь доказать, что мне помогали взрослые, но с треском провалилась. Я была сильно самостоятельным ребенком. Уже тогда стало ясно, что ни от творчества, ни от белочки, мне никуда не деться всю оставшуюся жизнь. Только в письменном виде я могу выразить свои чувства, мысли, переживания, говорить об этом открыто никогда не умела.

Вы не представляете, каково было удивление Елены Юрьевны, еще не забывшей мое раннее произведение, когда я принесла эссе на тему «любимый фильм». Подозреваю, что именно тогда она закурила впервые за двадцать четыре года (но это неточно), ибо в третьем классе я фанатела от драмы «Луговые собачки» о странной дружбе десятилетней девочки и газонокосильщика вдвое старше нее. Очень нестандартный фильм. Погуглите, не пожалеете.

Книга, которую вам предстоит прочитать – уникальная возможность залезть в голову к женщине и вместе с потоком ее размышлений проплыть сложный отрезок жизненного пути от безумия и боли к выздоровлению и счастью, и понять, наконец-то, чего она хочет. Повествование ведется от первого лица, вместо деления на главы – даты из дневника героини, которая, безусловно, в основном списана лично с меня, но все же это не я, это Вера и ее жизнь. Все персонажи – вымышленные, однако собранные по частям из многочисленных реальных людей и их историй, которые когда-то оставили свой след в моем сердце. Вот такой вот человеческий кубик Рубика.

Ну и, пожалуй, будет кстати один из моих любимых анекдотов, который имеет непосредственное отношение ко всему последующему далее:

«– Не впускай людей в свое море.

–Чтобы они моих дельфинов не украли?

– Чтобы твои акулы им ноги не отгрызли!»

Мои акулы посажены на короткий поводок, поэтому я разрешаю вам надеть акваланг и нырнуть поглубже, но будьте осторожны на первых порах. Общаться со мной довольно тяжело, надеюсь, что читать будет гораздо легче.

Что значит «сходить с ума»?

Люди часто приписывают себе сумасшествие, пытаясь придать своему образу ореол загадочности, добавить «перца» в отношения, создать иллюзию неординарности. Но что происходит, когда ты и вправду теряешь рассудок? Что чувствует человек, когда стирается грань между реальностью и вымыслом? Как понять, что это происходит на самом деле? Да никак. Потому что мозг уже не способен функционировать как прежде. Он не способен на логическое мышление.

Мой мозг отключился, зато ожили ночные кошмары. Знаете, как бывает, тебе снится, что за тобой гонятся, а ты не можешь убежать, руки и ноги не слушаются, они становятся ватными, хочешь закричать, но не можешь, открываешь рот, но не произносишь ни звука и просто смотришь, с широко открытыми от ужаса глазами, как приближается твоя смерть…

Он всегда просыпался, когда я кричала в ночной тишине, крепко обнимал, я вырывалась, не понимая, что происходит, но он держал еще крепче, целовал мои глаза, гладил по черным спутанным волосам, вытирал пот со лба и говорил: «девочка моя, я рядом, ничего не бойся, я с тобой»…

Сегодня я очнулась от собственного крика и меня никто не обнял. Вместо тепла рук только холод одиночества. Пустая половина кровати заставляет сердце еще больше сжиматься от боли. Я, по привычке, сплю с правого края, оставив для него место.

На балкон. Срочно открыть окно. Ночной воздух отрезвляет. Сигаретный дым приводит в чувство. Береза, растущая у подъезда, тянет ко мне через деревянную раму свои тонкие ветви, словно костлявые руки, то ли пытаясь обнять, то ли задушить. Двадцать капель Корвалола и снова в кровать. Засыпать страшно, но выбора нет, нужно продолжать как-то жить.

Жить. Как много в этом слове, и лишь немногие живут по-настоящему. Иногда мне кажется, что вокруг одни манекены. Они спят, ходят на работу, закидывают в себя еду и алкоголь, ездят на машинах и в переполненных автобусах, глядя на меня сквозь грязные стекла пустыми глазницами. Тысячи людей проносятся мимо, а я стою посреди улицы и вижу перед собой лишь тени, сотканные из безразличия. День за днем, неделя за неделей, я все глубже погружаюсь в вакуум, который сама себе создаю, опутывая паутиной болезненных воспоминаний.