Галина Клюс - Не Ромео и не Джульетта. Трагедия подростковой любви

– Ну почему именно ко мне вы записали эту девчонку? Почему не к Марье Афанасьевне, или к Елизавете Петровне? Я же говорила, я предупреждала вас, что не нужна мне такая сногсшибательная девчонка. Ведь у нас не дом моделей, в конце концов! Так нет же, именно мне её и подсунули. И если в первый же день из-за неё произошла драка, а с одной из учениц приключилась даже истерика, что же будет завтра, или послезавтра?

Завуч школы Ирина Петровна Калмыкова, немолодая женщина, с болезненным видом, с красно-бурым, как спелая свекла, лицом, была уже шесть лет, как на пенсии, а потому любые школьные потрясения наводили на неё панический страх – остаться не у дел. Она по-матерински обняла Викторию Михайловну за узкие плечи и жалобным голосом стала её уговаривать.

– Виктория Михайловна, миленькая! Прошу вас, не нагнетайте панику! И, ради Бога, потише, умоляю вас, держите рот на замке! Если узнают в администрации, что у нас сегодня случилось, не сносить нам головы!

Вот вы сетуете на то, почему я не отправила эту красотку к Марье Афанасьевне или к Елизавете Петровне! Но разве вы не знаете, что у нас случилось в этих классах в прошлом году? Я вам напомню – что. Там одна ученица от одного оболтуса забеременела и сделала аборт. А другая, как вам известно, и вообще родила кого-то, не то мальчика, не то девочку. Я просто морально после этих мерзких событий не могла подсунуть им эту смазливую красотку.

После паузы в разговор вступили другие учителя. Они сочувственным тоном утешали свою молоденькую коллегу, давали ей разные советы по поводу того, как сгладить неминуемые конфликты в классе с появлением очаровательной новенькой.

Учительница физкультуры, например, довольно желчная, с квадратной фигурой, в массивных очках, особа с нескрываемой злостью в голосе заявила:

– А, по-моему, эту финтифлюшку надо вообще гнать в шею из нашей школы. Если на обычных уроках из-за неё сыр-бор разгорелся в классе, представляю, что будет твориться на физкультуре. Мне и так надоело этих неугомонных кобылиц чуть ли не силой оттаскивать от мальчишек, у них гормоны играют, а я отвечай.

Однако другие учителя стали бурно возражать по этому поводу, мол, негоже спихивать свои проблемы на чужие плечи. Неизвестно, чем бы закончился спор в учительской, если бы своё веское слово не вставил незаметно вошедший директор школы Михаил Геннадьевич Хватов.

– Ну и что вы, позвольте вас спросить, растрещались, как сороки! С меня в первую очередь успеваемость спрашивают, а вы, право, как будто на другой планете витаете. Дружнее надо жить, дружнее.

Вот вы, Виктория Михайловна, почему вчера поставили четвёрку одной из учениц 11 класса? Разве вы не знаете, что она- кандидат на золотую медаль. Неужели нельзя было как-то дотянуть до несчастной пятёрки. Вам всё хиханьки, да хаханьки, не ваша же голова полетит с плеч, если в школе ни одного медалиста не будет.

Надо сказать, что весь следующий учебный день снова, как вокруг солнца, крутился вокруг, да около новенькой – Оли Петровой. И, кстати, замечу, что красивая, почти неземная внешность её только подлила масло в огонь. Девчонки откровенно злились, что мальчишки, забыв обо всём на свете, дружно пялили глаза на Петрову.

В итоге, как это нередко бывает, Оле Петровой, вся вина которой заключалась в том, что природа слишком расщедрилась на её внешние данные, включая лицо и хрупкую, будто точёную фигурку, с осиной талией, оскорбленные ученицы объявили, как вы думаете, что? Самый настоящий бойкот.

Когда она своим серебристым, мелодичным голосом спросила у невзрачной троечницы Маши Иголкиной, где у них столовая, или буфет, та, буравя её насмешливыми бесцветными глазами, как дикая кошка, фыркнула и неопределённо помотала головой.

Оля повторила свой вопрос другой девочке, но та от неё, как от прокажённой, просто убежала со всех ног.

Что же до её тёзки Олега Сергеева, с которым мы познакомились в первых строках нашего повествования, он весь так и кипел от гнева, наблюдая эту из рук вон безобразную картину. В эту минуту он готов был просто убить своих однокашниц, так ему стало обидно за милую сказочную фею, как мысленно он окрестил новенькую.

Когда он подошёл к ней и несмело заговорил, у него было такое чувство, словно он готовился нырнуть в ледяную воду.

– Хочешь, я тебя отведу, куда тебе нужно, и все места наши покажу и вообще, когда надо, обращайся всегда ко мне по любому вопросу. Окей!

Оля кивнула головой и улыбнулась, застенчиво и бесхитростно, в её голубовато-синих чудесных глазах промелькнул приветливый огонёк.