Джессика Хокинс - Опустошение

Его гигантские ладони обхватили мои ребра.

– Такая гладкая, – прокомментировал Дэвид, поглаживая пальцами мою кожу. “ Все кажется

гладким в темноте ”, – подумала я.

Стоило ему коснуться указательным пальцем моего шрама, я вздрогнула, а мышцы под его

руками непроизвольно сократились.

– За исключением этого. Откуда он? – спросил Дэвид.

Сглотнув, я зажмурилась, радуясь ночной тьме, которая могла скрыть подробности и помочь

мне избежать лишних вопросов. Почему он спросил меня об этом? Кого волнует, что это? Сжав

простыни в кулаках, я надеялась, что он оставит эту тему. Вместо этого, Дэвид наклонился ближе и

осмотрел его.

– Что это?

– Разве недостаточно для одной ночи? – полушутя спросила я. Его молчание было

достаточно красноречиво. Вздохнув, я убрала его руку.

– Он уродливый и мне не нравится говорить о нем. Давай оставим эту тему.

– Что случилось? – настаивал Дэвид.

– Я не хочу… лгать тебе. Так что, пожалуйста, не заставляй меня.

Мягко рассмеявшись, он уткнулся носом в мою грудь, оставив легкий, как перышко поцелуй,

на разгоряченной коже.

– Не лги. Меня не так просто напугать.

Внезапно его тело стало ощущаться таким тяжелым, а его дыхание на моей коже

раздражающим, как если бы Дэвид каждым своим вздохом ударял по моим расшатанным нервам.

Должно быть, я начала отодвигаться, потому что он неожиданно резко скомандовал:

– Остановись. Не отстраняйся. Расскажи мне, что произошло.

Помолчав секунду, я пересилила себя:

– Моя мать случайно ударила меня, когда я была подростком. – Это признание,

произнесенное вслух, казалось нелепым. Я не говорила об этом с той ночи в больнице. Море крови.

– Мои родители ссорились больше года, что и привело к их разводу, но дело никогда не доходило

до агрессии, пока однажды ночью мама не схватила нож. Я не думаю, что она действительно хотела

причинить вред отцу, но я прыгнула между ними и, ну, о результате ты можешь догадаться.

Как только слова слетели с моих губ, я больше не чувствовала себя загнанной в угол, и тело

Дэвида больше не ощущалось, как ловушка, а скорее, как щит. Я скользнула рукой по гладкой коже

его спины. Я произнесла это вслух и мир не обрушился. Хм, ну, мне так кажется.

– Что дальше?

Снова вопросы.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – сказала я. Я зарылась рукой в его волосы, позволив

шелковистым прядям скользить между пальцами. – Ты что, собираешься спасать меня от моего

прошлого, Дэвид? – спросила я с грустью.

Я немного потянулась в его руках, но Дэвид, извиваясь, снова продвинулся по моему телу,

оседая на меня сверху. Он мягко коснулся моих губ, задержавшись лишь на мгновение, а затем

опять поцеловал меня, на этот раз приоткрыв рот. Мучительно медленно его язык ласкал мой, тогда

как его рука легла на мой подбородок.

– Ты твердый, – прошептала я в его губы.

Дэвид кивнул, не отрываясь от меня. Я ощущала всю тяжесть его веса, но в данный момент

все, что я желала – это оставаться в его надежных объятьях так долго, как он готов был позволить

мне. Как только поцелуй стал более горячим, Дэвид оторвался от моих губ.

– Ты отвлекаешь меня, Оливия. Что произошло дальше?

– Хмм? – сонно спросила я. Я открыла глаза, раздумывая, могу ли я убедить его продолжить

меня целовать. – О, дальше… Больница. Кровь. Крики, – сказала я, вновь закрывая глаза. – В

действительности, я пытаюсь забыть все эти детали. Я ненавижу больницы. Кровь настолько пугает

меня, что я становлюсь невменяемой.

– Болит?

Скривив губки, я приподняла брови.

– Нет, конечно, нет

– Ты вздрогнула, когда я дотронулся до него.

– Думаю, это рефлекс. Я не контролирую его. – Комната погрузилась в тишину, слышались

только наши с Дэвидом зеркальные вздохи.

– Защищать себя от собственной матери, – сказал он наконец. – Я не знаю никого, кто может

сделать это.

Это было странное заявление и мне стало интересно, что он имел ввиду. Возможно, у него

тоже проблемы с родителями?

– Что ж, это было давно. И никогда не повторялось вновь. Мой отец оставил маму на

следующий день, и я ушла вместе с ним.

– Твой отец кажется умным человеком.

– Это так, – согласилась я. – Но мама так и не оправилась. Она думает, мы отказались от нее.

– Что это значит? – мягко спросил Дэвид, заметив, как изменился мой голос.

– Так странно, говорить об этом. Думаю, с тех пор, как это случилось, я не с кем не