Лаура Миллер: Когда плачут цикады

— Но я...

— Знаю, — говорит он, кивая головой. — Вот откуда я знаю твое имя... потому что ты не из этих мест.

Его глаза встречаются с моими, и на этот раз я могу разглядеть их цвет. Они цвета моря, голубовато-зеленые, и, если в них долго-долго смотреть, может начаться легкое головокружение, как на море.

— То есть, ты знаешь имя каждого из присутствующих здесь? — спрашиваю я.

Он замирает и опускает взгляд в пол.

— Большинство, но твое в особенности.

Я смеюсь. Не могу сказать точно, нервничаю я или польщена из-за того, что этот сексуальный таинственный незнакомец знает мое имя. Он снова ловит мой взгляд. И, несмотря на то, что я до сих пор его не разгадала, мои губы невольно приподнимаются в улыбке.

— Моя репутация летит впереди меня?

Он шумно выдыхает, а затем медленно кивает.

— Боюсь, что да.

Мое сердце сбивается с ритма. И это, должно быть, отражается на моем лице, потому что выражение его лица меняется. Знает ли он? Я быстро оглядываюсь. Взгляды присутствующих по-прежнему направлены на нас, но теперь я сомневаюсь, возможно ли, что они смотрят только на меня.

— В хорошем смысле этого слова, — поясняет он. И повторяет: — В хорошем смысле.

Я внимательно наблюдаю, как его лицо преображается. Он широко улыбается, сверкая белоснежными зубами, и, насколько я могу судить, нет ни грамма сомнения в его глазах. Я мысленно поблагодарю Бога. Он не знает.

Наши сердца стучат в унисон, я слегка прикусываю нижнюю губу в попытке удержать их вместе и не улыбнуться. И все это время я неотрывно смотрю на него. На Него. Но ведь я до сих пор не знаю его имени.

— Рэмингтон, — говорит он, как будто прочитав мои мысли. — Меня зовут Рэмингтон, но ты можешь звать меня Рэм.

Я хочу задать очевидный вопрос, как он узнал, что я думала о его имени, но так и не решаюсь. Вместо этого я просто улыбаюсь ему.

— Есть ли у тебя фамилия, Рэмингтон?

Я опускаю глаза вниз, на свои ноги, прежде чем снова посмотреть ему в глаза.

— Ты знаешь мою. Думаю, что справедливо, если я буду знать твою.

— Конечно, — теперь его глаза улыбаются. — Джуд. Рэмингтон Джуд.

— Приятно с тобой познакомиться, Рэмингтон Джуд.

В ответ он кивает.

— Взаимно, мисс Уэскотт.

Я стараюсь не покраснеть. Ненавижу, когда краснею, — это выдает все, что я пытаюсь скрыть.

Вдруг, я чувствую, как он притягивает меня ближе. Я не сопротивляюсь, потому что хочу, чтобы все выглядело обыденно, даже если это немного странно и одновременно прекрасно.

— Я думаю, что мы только что дали им повод, мисс Уэскотт, — он выдыхает прямо мне в ухо.

Я оглядываюсь. Несколько пар окружают нас на танцполе, они покачиваются взад и вперед в такт старой медленной песне, но большинство из них стоят по краю, руки подняты к лицам, как будто они пытаются прикрыть свои рты, чтобы не озвучить свои мысли.

— Это всегда так?

— Как? — спрашивает он. — Любопытство?

— Да, — смеюсь я. — Если ты это называешь любопытством.

— Да, довольно пристальное.

Он оглядывает окружающих нас людей, прежде чем посмотреть на меня.

— К этому привыкаешь. Ты тоже привыкнешь, если планируешь остаться здесь на некоторое время.

Я чувствую, как мои губы поджались, потому что у меня нет в планах уезжать отсюда в ближайшее время. Мне нужно изменить темп своей жизни. И это место как нельзя лучше подходит для этого. И мне было необходимо танцевать в незнакомом городе с незнакомым парнем. Я нуждаюсь в этом.

Медленная песня постепенно заканчивается, но он продолжает удерживать меня рядом со своим теплым телом. И он не просто держит меня. Он держит меня очень крепко, надежно, как будто бы боится, что я убегу. Руки у него сильные, крупные и мускулистые. У меня кружится голова только от одной мысли, что его руки лежат на моей талии, и лишь тонкая материя отделяет их от моей кожи.

— Может быть, в следующем году, — шепчет он мне на ухо. — Мы сможем дать им еще бо́льшее шоу.

Его щекочущий шепот меня удивляет и посылает озноб по моему телу. Я смотрю вверх и ловлю насмешливый взгляд пожилой женщины за столиком в углу.

— О, — произношу я, стараясь казаться равнодушной к тому, как его знойный голос гипнотизирует меня, — Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, — он отстраняется, так чтобы я могла видеть его лицо и морскую волну в его глазах.