Гарри Боро - Гармония (3 в 1)

– Ужас, – прошептала она свое любимое словечко.

– Почему? – спросил он.

– Я… – начала она, но не договорила.

– Ну, – нетерпеливо сказал он. – Говори. Сейчас придет такси.

– Не скажу. Не могу. Я сброшу тебе СМС.

– Не забудь, – разочарованно вздохнул он.

Он догадывался, что она хотела ему сказать. Но ему пришлось протомиться в ожидании этих слов еще несколько часов. Он сам отмерял наиболее логичный момент, когда она возьмет в руки телефон. Вот она едет в такси, предвкушая встречу с сестрой, – не до объяснений. Они идут в кафе – нужно исполнить определенный ритуал, сестры не виделись четыре года. Прошел еще час. Теперь пора. Должна же она отлучиться – припудрить носик или покурить на свежем воздухе. Он взял в руки телефон, походил с ним по комнате, посидел в кресле, вновь походил, и только когда уже решил, что она, наверно, забыла о своем обещании или он ошибся в своих расчетах – да и вообще ошибся, – телефон наконец пискнул принятым сообщением: «Сегодня, когда мы занимались любовью перед моим отъездом, я чуть не сказала, что люблю тебя… Ужас!»

Бобби Старший облегченно вздохнул и блаженно развалился на кровати. В первые минуты эйфории он всерьез полагал, что получил огромное преимущество. Ему показалось, что теперь все зависит от него, а это значит, что любой исход будет правильным, выверенным и точным. На другие решения он не способен. Впереди безмерное счастье и безграничная любовь. Судьба подарила ему самую прекрасную женщину на свете, с которой он готов прожить всю жизнь. Судьба оказалась настолько благосклонной, что даже назначила его лидером в их отношениях. Это справедливо. Пахнет Грином и Войнич, но иногда и самая невероятная фантазия обретает реальность. В его случае процесс упрощается – реальность становится сродни фантазии.

В подтверждение его поспешных выводов Лапочка звонила ему с небольшими перерывами до пяти утра: передавала привет от сестры, жаловалась, что ее кто-то обидел, плакала и отключала телефон, смеялась и опять исчезала, говорила, что хочет приехать немедленно и заняться любовью, звала его за город в пустую квартиру, где, кроме нее и сестры, никого нет… Переполненный ощущением собственной значимости в ее жизни, он даже немного устал и ближе к утру позволил себе несколько суховатый тон. Но он слишком рано отпраздновал победу. Она не собиралась сдаваться без боя. Ее инстинкт сопротивления оказался не слабее, чем у него. Через четыре дня она ушла во второй раз.

Это был нелепый уход, абсолютно не продиктованный логикой прошедшего дня, в течение которого их губы размыкались только для того, чтобы принять пищу или покурить. Вечером они уже по традиции отправились в клуб. Она выпила и стала вытворять совершенно несвойственные ей вещи. Несвойственные – в его сложившемся представлении о ней. Он ее почти не видел. Исчезнувшую после первого похода в туалетную комнату, сначала он обнаружил ее в клубном казино. Она сидела королевой в окружении «лиц кавказской национальности» и азартно проигрывала в блек-джек полученные накануне от мужа деньги.

– Лапа, – тронул он ее за руку, обратив на себя недовольные взгляды завсегдатаев казино.

– Подожди, – отмахнулась она. – Я должна отыграться!

– Сколько ты уже проиграла? – спросил он.

– Какая тебе разница? – грубо ответила она. – Это не твои деньги.

Мгновенная обида ядерной вспышкой вынесла его из казино. Присев за столик, где они расположились втроем с ее подругой – на этот раз худой, как вобла, и некстати разговорчивой, – он заказал две стопки текилы, которые выпил одну за другой без соли и лимона. Обида не прошла, но взяла себя в руки, надеясь, что это было досадное недоразумение. Однако все только начиналось. Вернувшись из казино, Лапочка смачно выругалась, тоже что-то выпила и отправилась на поиски приключений. Для красивой пьяной женщины найти приключения не проблема. За ней тут же увязался невысокий, как выяснилось позже, армянин, сидевший рядом с ней в казино. Армянин увлек ее на танец, по окончании которого Бобби Старший понял, что ситуация по непонятным причинам выходит из-под контроля. Он тут же потянул Лапочку на новый танец, но она отказалась, сославшись на усталость. Он опять вернулся к столу и, обернувшись, увидел Лапочку, танцующую уже с другим – мелким, лысым, противным…

В Бобби Старшем взыграл дух соперничества. В следующую минуту он уже угощал виски возле стойки бара смазливую блондинку, положив руку на ее талию. Потом с полчаса вышаркивал что-то ритмичное напротив вываливающейся из ночной сорочки груди. Лицо над грудью не запомнил. Следующим номером стало подхватывание на руки одной старой знакомой, безуспешно пытавшейся в прошлом напроситься к нему в гости и как нельзя более кстати оказавшейся здесь сегодня. Все это время он не выпускал Лапочку из виду, даже не запоминая имен своих соучастниц, остававшихся в неведении насчет истинных мотивов его поведения. Она все видела. А он видел, что она ужасно сердится. В рентгене цветомузыки возле нее то и дело объявлялся все тот же армянин из казино. Она, кажется, не слушала его, рассеянно кивая головой, но он все равно совал длинный нос в ее равнодушное ушко. И, похоже, добился своего. Заиграла медленная мелодия, и, положив руки на плечи своему искусителю, Лапочка отправилась в очередной танцевальный тур. Все бы ничего, но рука партнера практически сползла на ее ягодицы. Помнится, когда Бобби Старший позволил себе подобную вольность несколько недель назад, то едва не остался без рук. Он остановился, извинился перед очередной «жертвой» и вернулся к столу. Он прождал ее пять минут. Она не возвращалась. Тогда он встал, вышел из клуба и уехал домой.