Виктор Улин - 9-й цех

Я старался забыть ту ночь и ждал того же от Лиды. Тем более, что, оставшись друзьями, мы никогда не вспоминали о случившемся. Но однажды она заметила вскользь, что дружба между мужчиной и женщиной обязательно должна пройти через постель. Проговорила с усмешкой, но быстро взглянула на меня – так черно и пронзительно, что я понял: она помнит все и забывать не собирается. И мне опять сделалось стыдно. Потом подумалось: быть может… – но я не дал себе додумать до конца.

Мучимый размышлениями, испытывая в самые неподходящие моменты отголоски желания, я бежал по кругу, чувствуя, что своими руками осложняю собственную жизнь; однако у круга не имелось конца.

Сегодня я приехал на смену до срока. Вышло случайно: проснулся ни свет ни заря, потом не торопился, тратил и растягивал короткое утреннее время, и все-таки явился в цех очень рано. Однако первым не оказался: в маленькой прихожей, отделяющей бытовку от диспетчерской, уже сидел Стеньков. Пристроился на оранжевый шар из-под бортового самописца, в незапамятных времен валяющийся тут, и меланхолично курил, глядя в стенку. Я не удивился, встретив в такую рань именно его. Бурная жизнь Стенькова полна всяких неожиданностей. Случается, перед сменой он и дома-то не успевает побывать; приезжает сюда на попутном такси и проводит остаток ночи на мягких тряпках где-нибудь в расходной кладовой, всегда имея там знакомую девицу.

Вот счастливейший человек, – невольно подумалось мне. – Живет себе в радость, гуляет и спит с женщинами, а поутру встает и ни одной лишней мысли в голове. Мне бы так…

– Привет! – окликнул я его.

– Бонжур, – вяло кивнул Стеньков.

Поперек щеки его краснела свежая царапина.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов! – не удержался я.

Гриня мрачно отмахнулся, я понимающе хмыкнул и заглянул в бытовку. Там досыпали последние минуты двое ребят из ночной смены. А в углу возле плакатов топтался молодой парень неслабого вида – « на море и обратно », как выразился бы Семеныч. Синяя нейлоновая куртка с отстегнутыми рукавами, прическа в виде плоского ежика, серебряная печатка на пальце, в ушах черные наушники от плэйера.

– Что за образина там у нас? – осведомился я, снова нарушив Стеньковское уединение. – Зарубежный гость, отставший от своего « Боинга » благодаря интердевочке из ресторана « Москва »?

– Нет, это к вам в бригаду стажера прислали.

Стажера… Я покачал головой. Когда-то и я появился тут мальчишкой. То было сто лет назад. Каждый из на должен перешагнуть первую ступень и лишь потом жизнь покажет, на что он годен. Но этот парень не понравился мне сразу. Неформал хренов, и на уме, небось, один «хэви-метал» – разве можно вообще такого к самолетам попускать? Я вернулся в бытовку и сел у окна, спиной к нему.

Понемногу собрались наши ребята, прибежал озабоченный Семеныч.

– Слышь, Глебушек, – вкрадчиво зарокотал он, нагнувшись ко мне. – Ты, эт самое, стажера взять не желаешь?

– Этого панка, что ли? – я ткнул пальцем через плечо. – У-воль. Лучше уж лягушку в жены.

– Да я серьезно, Глеб. Без шуток, возьми!

– Не-возь-му!

– Ну Глебушек! – Семеныч не отступал, упорствуя всерьез: сам, наверное, уже все решил, а теперь спохватился, что нужно еще и меня уговорить. – Все равно тебе навесят кого-нибудь; ты же у нас, это самое, опытный кадр, наставник молодежи, и все такое прочее…

– Оставь лесть, Семеныч, и побойся бога! Не я ли в прошлом году тянул Синяева из той смены?! С тем болваном мне надо было день за три считать и до конца пятилетки освобождение от стажеров! А этого – дай-ка лучше его… – я запнулся, прикидывая, в кого ткнуть без промаха. – Николаеву!

– Николаеву?.. Можно вообще-то. Но он на больничном.

– Тем лучше. Запишешь, пока нет – потом уже не отбоярится. В крайности, если месяц пролежит, тогда уж возьму.

– Ну ладно, – вздохнул Семеныч; он никогда не выдерживал крутого натиска в лоб. – Уговорил. Но уж будь другом, сегодня, эт самое, парня проинструктируй.

На это я согласился: не стоит требовать от жизни всего сразу. И после пересменки подошел к стажеру.

– Ну-с, и как же тебя величать?

– Ко-стик… – протянул он, обратив ко мне голубой взор.

Странный парень, – неожиданно пришло мне на ум. Глаза совершенно детские. Может, и неплохой, а просто выпендривается?

Но на раздумья не осталось времени, и я взял быка за рога.

– Ну так вот, Костик. Тебя будет стажировать Анатолий Иваныч Ни-ко-ла-ев, запомни эту фамилию. Его сегодня нет. Меня зовут Глеб Сергеич. К работе приступишь со следующей смены. сразу в ночь, так что днем рекомендую выспаться. Придешь в обычной одежде, спецовку выдадут. Печатку советую дома положить: зацепишься где-нибудь и без пальца останешься в два счета. И плэйер тоже не понадобится. Рацию на шею повесят, наговоришься и наслушаешься вдосталь. Уяснил?