Рэйчел Гибсон: Без ума от тебя

— Ты совсем не похожа на педофилку.

Она и не чувствовала себя таковой.

— Спасибо. — Лили подсунула фольгу под волосы и добавила: — Он выглядит где-то на двадцать пять.

— Я думаю, он должен быть просто-таки мальчишкой и годиться тебе в сыновья, чтобы это выглядело как педофилия и материнские отношения.

— Ладно, я не хочу встречаться с мужчиной на восемь лет меня моложе. — Она зачерпнула краску из миски и продолжила красить волосы Сэйди. Нет. Лили не хотела встречаться с человеком на восемь лет младше себя, но и не хотела перестать видеться с Такером. Только одна мысль о нем вызывала у нее в желудке это смешное, тревожное ощущение и заставляла сердце болеть. Эти чувства пугали ее. Пугали так, как ничто не пугало уже очень давно. — Но, Боже, как он горяч.

И умен, и мил. Боже, да он построил для Розочки кошачий домик!

— Используй его для секса.

— Я пыталась, — вздохнула Лили, думая о цветах и вчерашнем предложении Такера съездить вместе с Пиппеном в «Шоутайм Пицца» или боулинг. Такер хотел от Лили большего, и это не было новостью. Он с самого начала говорил ей, чего хочет. «Всю тебя». Но Лили не знала точно, что он имел в виду. Всю ее сейчас? Пока ей не исполнится сорок? — У меня десятилетний сын, я стараюсь управлять собственным бизнесом. Я просто хочу тихой мирной жизни, а Такер — это сплошные сложности.

Но был ли Такер сложностью? Может быть, если говорить точнее, их отношения были сложными. А Такера лучше описывало слово «непреклонный».

— Почему?

— Он служил в армии и много чего видел. Говорит, что раньше был очень замкнутым, а теперь изменился. — Были вещи, которые он не затрагивал. И Лили понятия не имела, что это. Вещи, которые Такер мог делать в армии или в детстве, или Бог знает когда. — Но для мужчины, который утверждает, что больше не замкнут, он не очень-то любит рассказывать о себе.

Как и она сама.

Следующий час она красила волосы Сэйди. Они болтали о детстве в Ловетте и отце Сэйди, которого лягнула лошадь, и теперь он был пациентом реабилитационного центра в нескольких кварталах от салона Лили.

Закончив накладывать краску, Лили посадила Сэйди под фен на двадцать минут и ушла в свой кабинет. Прошла за стол и взяла телефонную трубку.

— Спасибо за цветы, — сказала она, когда включилась голосовая почта Такера. — Они великолепны, но тебе в самом деле надо прекратить тратить на меня деньги.

Перед Лили лежала огромная пачка бумаг: накладные и счета, которые следовало оплатить. Раковина в кабинете косметолога требовала внимания, и Лили вызвала слесаря. Она закончила с Сэйди Холлоуэл, подрезала кончики ее прямых волос и высушила феном, придавая им объем и техасский шик.

Следующая за Сэйди клиентка хотела стрижку каскадом на длинные волосы, как нравилось большинству техасских женщин и самой Лили. Постриженные каскадом волосы можно было забрать в хвост, завить или взбить и начесать. Когда Лили закончила, было уже три часа, и она решила захватить бумаги и отправиться домой. Ей не часто удавалось забрать Пиппена из школы, так что она сказала своей помощнице, что уезжает и вышла через черный ход. На улице было около пятнадцати градусов. Лили положила бумаги на заднее сиденье джипа. И, выезжая с парковки, позвонила матери.

— Я освободилась рано, так что заберу Пиппена из школы, — сообщила она, выбираясь на шоссе.

— Хорошо. Он будет рад. — Затем последовала пауза, после чего Луэлла сказала: — Он проводит много времени, играя с помощником шерифа Мэтьюсом.

— Да, я в курсе.

— Ну, я не знаю, хорошая ли это идея.

— Он милый человек. — Не отрывая взгляда от шоссе, Лили нашарила солнечные очки на приборной панели.

— Мы этого не знаем. Мы его совсем не знаем.

Если бы ее мать была в курсе того, насколько хорошо Лили знает помощника шерифа. Знает, что он умеет делать своими руками и что ему нравится, когда она скачет на нем, как на Бастере — механическом коне рядом с аптекой Петерсона.

— Ма, он играет с твоим внуком в мяч на виду у всех соседей. И нравится Пиппену. Давай смотреть правде в глаза, Пип проводит слишком много времени с женщинами. Побыть немного с мужчиной ему только на пользу.

— Хм. — Последовала еще одна пауза, и Лили ждала какой-нибудь истории о чьем-нибудь сыне, на которого напал снежный человек и вырастил из него серийного убийцу в библейских масштабах. — Ладно, — сказала Луэлла.

— Ладно? И никакой истории? Никакой болтовни о несчастьях?

— Ладно. Если он добр к моему внуку, то достаточно хорош для меня.