Рэйчел Гибсон: Без ума от тебя

Лили поднесла ладонь Такера к губам и легонько поцеловала.

— Лучше?

— Да. — Он посмотрел ей в глаза и кивнул. — Парень еще и по яйцам пытался меня пнуть.

— Я не собираюсь целовать твои волосатые яйца, Такер.

Он засмеялся, будто считал это действительно смешным.

— Могла бы и не упоминать об этом.

Лили отпустила его руку и на секунду задумалась:

— Ну, может, если бы ты сделал там эпиляцию воском…

Такер втянул воздух сквозь зубы.

— Мужчины делают это?

— Некоторые да. — Такер выглядел таким испуганным, что настала очередь Лили засмеяться. — Они удаляют волосы со всего тела. Это называется «бритье ниже пояса».

Такер поставил кружку на стол.

— Никто не приблизится к моим яйцам с горячим воском. — Он провел ладонями по рукам Лили и притянул ее ближе.

— Не будь ребенком. — Она поставила кружку на стол рядом с его. — Я тоже делаю восковую эпиляцию.

— Я заметил. — Он улыбнулся. — И мне нравится. Это делает тебя там очень красивой и аккуратной. И я могу видеть, чем занимаюсь.

Глаза Лили округлились, и она почувствовала, как краска ползет по ее щекам.

— Ты смотрел на мой… мой пах?

— Конечно. Там было мое лицо. Не понимаю, почему ты смущаешься. У тебя очень милый… — он замолчал на секунду, будто подыскивая правильное слово, но затем сдался. — Мне не нравится слово «пах». Это у меня пах. А ты там вся такая греховная и узкая, и красивая. Как сочный персик. — Он нахмурился. — Или я не должен такого говорить?

Лили не знала. Она полагала, что это комплимент, но прошло уже много времени с тех пор, как она флиртовала с мужчиной. И не могла вспомнить, разговаривали ли они так же свободно с самого начала или приберегали свои настоящие мысли на потом, после того как достигнут комфортной стадии отношений. Или все дело в Такере?

— Ты всегда так говоришь с женщинами?

Или, может, парни его возраста просто более откровенны?

Он поднял глаза к потолку и на минуту задумался.

— Нет. — И снова посмотрел на Лили. — Я привык к «грязному» трепу. Когда я был в армии, то разговаривал еще хуже. Мне пришлось очень постараться, чтобы избавиться от слова на букву «б» в каждом предложении. Я даже не мог попросить кетчупа, не упомянув это слово дважды. На войне ругательства — это не только стиль жизни, это целое искусство. — Он провел ладонями по плечам и шее Лили, лаская большими пальцами ее подбородок и щеки. — Жизнь с кучей парней месяцами в бункере в Афганистане кого угодно превратит в животное. Ты каждый день можешь поймать пулю, живешь в грязи, а еда отстойная. Затейливые ругательства — просто что-то, что помогает скоротать время и впечатлить других парней.

— Тебе, должно быть, нравилось это. Ты делал это в течение десяти лет.

— Мне нравилось это ровно до той секунды как разонравилось.

— Что заставило тебя понять, что тебе больше не хочется служить? — Лили положила ладони на его плоский живот и потерла пальцами ткань рубашки.

— В последний раз, когда я поймал пулю, в меня стреляли пять раз. Четыре пули остановила моя броня. — Пальцы Лили замерли, и она подняла взгляд к шраму на лбу Такера, куда он указывал пальцем. — Пятая попала сюда, и я решил, что не хочу уйти из жизни таким образом. Я отдал армии достаточно. Пришло время сделать что-то еще. Так что когда мой контракт истек, я не стал его продлевать.

Лили в ужасе смотрела на его лоб.

— Ты мог умереть, Такер. Могу поспорить, твоя семья очень беспокоилась.

— Я не умер, и я здесь с тобой. — Он поцеловал ее в губы. — Мне нравится видеть тебя здесь, когда я возвращаюсь домой. Ты должна приходить каждое утро.

Лили прижалась к его груди.

— Я не могу приходить каждое утро. Мне надо работать.

— Во сколько тебе на работу сегодня?

— К полудню.

Такер поднес свою руку с большими часами на запястье к глазам.

— Тогда почему мы теряем время?

Он взял Лили за руку, вывел из кухни и провел через гостиную. Лили мельком увидела дерево, кожу и настоящие картины на стенах. Никакой обнаженной натуры или нарисованных на бархате собак, играющих в покер. В комнате был большой телевизор и книги. Лили с Такером прошли по коридору, и она заглянула в ванную, которая оказалась удивительно чистой. Лили не знала, чего ожидала, но точно не этого. Не такого взрослого дома с мебелью для большого мальчика. Это просто не вписывалось в ее первоначальное мнение о нем.

— Ты играешь в приставку?

— Мне тридцать, а не тринадцать. — Он остановился у кровати с деревянным изголовьем. — Я только рад продемонстрировать тебе, что уже взрослый человек. Хотя после нашего сексуального марафона прошлой ночью я удивлен, что у тебя еще возникают такие вопросы.