Рэйчел Гибсон: Настоящая любовь и другие напасти

В ночь перед похоронами Вирджила Даффи в Пьюджет-Саунд свирепствовал шторм. Но на следующее утро серые облака исчезли, открыв вид на бухту Эллиот и впечатляющие очертания центра Сиэтла.

Солнечные лучи освещали лужайки парка Бэйн-бридж и проникали в окна небоскребов. Среди гостей, почтивших своим присутствием похороны Вирджила, были те, кто задавался вопросом: находился ли сейчас Даффи на небесах, управляя апрельской погодой, печально известной своей хмуростью? Они спрашивали себя, мог ли он управлять и своей молодой женой? Но больше всего их интересовало, что та будет делать с кучей денег и хоккейной командой НХЛ, которые только что унаследовала?

Тайсон Саваж и сам раздумывал над этими вопросами. Голоса, доносившиеся из гостиной, заглушали стук его ботинок от Хьюго Босс, пока Саваж шел по паркету, которым был выстлан холл дома.

У Тая было по-настоящему плохое предчувствие, что вдова Даффи собирается испортить его шансы выиграть Кубок. От этого плохого предчувствия покалывало шею, и пришлось ослабить тугой узел галстука.

Тай прошел сквозь двойные двери в большую комнату, которая пропахла полированным деревом и огромным состоянием. Он заметил нескольких товарищей по команде: прилизанных и приглаженных, и чувствовавших себя немного неуютно среди элиты Сиэтла. Защитник Сэм Леклер щеголял подбитым в игре против «Эвеланш» глазом, который послужил причиной пятиминутного удаления. Не то чтобы Тай обвинял парня в стычке в углу. Сам Саваж тоже имел репутацию любителя сбросить перчатки, но в отличие от Сэма он не был сорвиголовой. Учитывая, что до первой игры плей-офф осталось всего три дня, синяков скоро станет только еще больше.

Тай задержался в дверях, осмотрел комнату и остановил взгляд на вдове Вирджила, которая стояла в лучах солнца, струившихся в окна. Даже если бы солнце не сверкало на ее светлых волосах, миссис Даффи все равно выделялась бы среди других присутствующих, окружавших ее на похоронах. На ней было черное платье с рукавами чуть ниже локтей и подолом чуть выше колен. Просто обычное платье, которое выглядело каким угодно, только не обычным, когда облегало ее невероятное тело.

Тай никогда не встречал миссис Даффи. Несколько часов назад в церкви Святого Джеймса он впервые увидел ее воочию. Однако он слышал о ней. Все слышали о миллиардере и его подружке. Тай знал, что за несколько лет до того, как вдова подцепила богатого старого мужчину, она работала у шеста в Вегасе. По слухам, однажды ночью, когда она покачивалась на своих акриловых каблуках, в клуб вошел сам Хью Хефнер и заметил ее на сцене.

Он взял звезду стрип-шоу в свой журнал и двенадцать месяцев спустя сделал своей любовницей года. Тай не слышал о том, как она встретила Вирджила, но это не имело значения. Старик отошел в мир иной и оставил команду авантюристке. Что было смерти подобно.

В раздевалке «Кей Арены» ходили разговоры о том, что у Вирджила случился обширный инфаркт, пока миллиардер пытался доставить удовольствие своей молодой жене. Слухи гласили, что у старика лопнул сердечный клапан, и Даффи умер с широкой улыбкой на лице. В похоронном бюро не смогли ее убрать, и старик отправился в печь для кремации со стояком и улыбкой.

Таю было наплевать на слухи. И ему было наплевать, чем занимаются люди или с кем они этим занимаются. Было ли это хорошо, плохо или где-то посередине. До сегодняшнего дня. Он подписал контракт с «Сиэтлскими Чинуками» три месяца назад, частично из-за денег, которые ему предложили, но в основном из-за звания капитана и возможности выиграть Кубок Стэнли. И Тай, и Вирджил хотели получить этот Кубок, но по разным причинам. Вирджил хотел что-то доказать своим богатым друзьям. Тай хотел доказать кое-что миру: он был лучше, чем его отец, великий Павел Саваж. Кубок оказался единственным, что не давалось в руки им обоим, но теперь только у Тая остались шансы получить заветный приз. Или, по крайней мере, оставались до того, как Вирджил умер прямо накануне плей-офф и завещал команду высокой светловолосой модели с обложки «Плейбоя». Внезапно шансы Тая на самый большой трофей в НХЛ оказались в руках «трофейной» жены.

— Эй, Ангел, — окликнул капитана подошедший сзади Даниэль Холстром.

Тай получил прозвище «Ангел» в свой первый год в Лиге. Хорошо повеселившись накануне, на следующий день играл новичок дерьмово. Когда тренер усадил его на скамейку, Тай заявил, что у него грипп.