Рэйчел Гибсон: Настоящая любовь и другие напасти

Фейт притормозила перед знаком «стоп», посмотрела по сторонам, затем проехала перекресток. Она привыкла к тому, что мужчины разглядывают ее. Она привыкла к тому, что мужчины судят о ней по размеру бюста, предполагая, что она или тупая, или легкодоступная, или и то и другое. Она привыкла, что люди судят о ней по ее профессии или по тому, что она вышла замуж за мужчину на пятьдесят один год старше ее. И на самом деле ей было все равно, что думает мир. Фейт перестала заботиться об этом давным-давно, когда мир проходил мимо нее, пока она сидела у «Счастливой леди» или у бара «Кит кэт топлесс», ожидая, когда ее мама закончит работать.

Единственное, что досталось Фейт при рождении, были ее лицо и тело, и она использовала их. Если бы она беспокоилась о том, что подумают люди, то это дало бы им возможность причинять ей боль. И Фейт никогда никому не позволяла вмешиваться в свою жизнь. Никому, кроме Вирджила. Несмотря на все его ошибки, он никогда не относился к жене как к безмозглой красотке. Никогда не относился к ней так, будто она была пустым местом. Да, она была его «трофейной» женой. Никто этого не отрицал. Он использовал ее, чтобы потакать своему раздутому эго. Как и хоккейная команда, Фейт была тем, чем он владел, чтобы заставить мир завидовать. Ей было все равно. Совсем. Даффи относился к ней с добротой и уважением, и обеспечивал тем, чего она желала больше всего. Безопасностью. Такой, которой она никогда не знала. И в течение пяти лет Фейт жила в милом, безопасном пузыре. И хотя ее пузырь лопнул, и она чувствовала, будто находится в свободном падении, Вирджил позаботился, чтобы приземление стало настолько мягким, насколько возможно.

Фейт подумала о Тае Саваже с его глубоким, богатым голосом и легким акцентом. «Я наслаждался нашими длинными беседами а-а-а х-а-а-аккее», — сказал он, имея в виду Вирджила.

В своей жизни Фейт повстречала немало привлекательных мужчин. Со многими из них у нее были отношения. С мужчинами, подобными Таю, чей вид мог лишить тебя дыхания, словно удар дубинкой, и по полной вскружить тебе голову. Темно-синие глаза капитана «Чинуков» были светлее в центре, словно там таились крошечные вспышки цвета. Темные волосы завивались над ушами и на затылке, и только одна прядь падала на лоб. Тай был высоким и сложением похож на Роба «Кувалду» Саттера, но немного слишком непредсказуемым на вкус Фэйт. Возможно, дело было в гетеросексуальной энергии, которая пульсировала в этом мужчине и окутывала его как дурман. Возможно, в шраме на подбородке, из-за которого Тай выглядел немного опасным. Тонкая, серебристая линия, но этот шрам казался более пугающим, чем синяк под глазом Сэма.

Фейт подумала о своей руке в его теплой, крепкой ладони, когда он предложил помощь. Как большинство мужчин, Тай сказал правильные слова, но он не имел в виду то, что сказал. Мужчины редко имели в виду то, что говорили. Вирджил был единственным человеком из всех, что знала Фейт, который всегда сдерживал обещания. Он никогда не лгал ей, даже когда солгать было бы проще. Он показал ей другой способ прожить жизнь, отличный от того, которым жила она. С Вирджилом она была счастлива и чувствовала себя в безопасности. И поэтому она будет любить его и скучать по нему вечно.

Тысячи свистящих фанатов «приветствовали» возвращение Тая на арену «Дженерал Моторс Плэйс» в Ванкувере. Сотни плакатов висели на трибунах, выражая самые разные мнения: от «Падший ангел» и «Ангел-предатель» до самого любимого Таем — «Отсоси, Саваж».

В течение семи сезонов Тайсон Саваж носил свитер «Ванкувер Кэнакс». В последние пять на его левом рукаве имелась буква «К», и к Таю относились, как к герою-победителю. Как к рок-звезде. В этом сезоне на его форме все также была буква «К», только он променял кита-убийцу на лосося, ударяющего по шайбе хвостом. Игроков все время покупали и продавали. По крайней мере Тай не ждал до последней минуты, чтобы принять предложение с более высокой зарплатой и, — что иногда было намного более ценным, чем деньги, — большими шансами на Кубок.

Уже с прошлого сезона всем было известно, что Таю не нравится руководство «Ванкувера» и направление, выбранное их тренерским штабом. А вскоре после Рождества капитан «Чинуков» Марк Бресслер попал в ужасную автокатастрофу, и команда осталась без лидера. Руководство «Чинуков» сделало Таю «предложение, от которого он не смог отказаться», и они заключили сделку.

Множество людей в прессе и по всей Канаде, включая отца Тая, были уверены, что Саваж должен чувствовать себя плохо, должен чувствовать себя предателем. Но он не чувствовал.