Ару Василиск - Цветок, что умирает после рассвета, не человек ли это?

Поток его неторопливых мыслей прервала вернувшаяся боль в груди, которая накатывала на него волнами, как прилив на берег. Джеха не сразу смог вдохнуть полной грудью, так и скорчился, сидя на постели. Спустя долгих пять минут, он смог распрямиться и отдышаться, практически чувствуя, как лёгкие наполняются кислородом. Джеха спустил ноги на холодный пол, почти обжигающим, настолько ледяным он был, нашарил домашние тапочки и неспешно побрел на кухню, по утренней привычке собираясь сварить кофе. На полпути он отказался от первоначального плана и заварил себе успокаивающего зелёного чая с мелиссой, кажется, это был чей-то подарок. Пар клубился в прохладном воздухе квартиры и приятно пах, Джеха пил медленными глотками и бессмысленно пялился в окно. Сложно было представить, что могло послужить причиной такой боли, кроме неприятного осложнения простуды.

Сидя в коридоре больницы, Джеха перебирал в голове варианты внезапной болезни. Ослепительно белые коридоры действовали на его нервную систему не самым лучшим образом, а воображение подкидывало диагнозы один хуже другого. Это всего лишь приём у терапевта, успокойся, повторял себе Джеха, но внутренний пессимист был настороже. Лезли неприятные мысли, вспомнилось, как года два назад ШиУ попал в больницу.

Тогда они договорились выпить вместе после работы и поесть барбекю, Джеха пришёл к нему в студию. Он заглянул внутрь, увидел занятого друга и решил подождать его снаружи. Им повезло, что диван для посетителей был возле стены кабинета и Джеха не успел толком увлечься книгой, когда услышал глухой удар, жутко знакомый, как будто на пол упало что-то мягкое, но тяжёлое. Ворвавшись в кабинет, чудом не сорвав дверь с петель, так сильно он спешил внутрь, Джеха увидел ШиУ, лежавшего на правом боку и еле слышно постанывавшего от боли. Руки у него дрожали, но номер скорой помощи удалось набрать с первого раза и даже проговорить диспетчеру правильный адрес. ШиУ прижимал руки к животу и бледнел на глазах, Джеха решил его не трогать до приезда врачей и в суматохе пытался собрать его личные вещи. Всё остальное он помнил смутно.

– Представляешь, – говорил ШиУ позже их общему знакомому. – Валяюсь я, значит, на полу, в животе адская боль, как будто из меня кто-то кишки на кулак наматывает, а он там по телефону устроил рэп-выступление. И ни в одной букве ведь не ошибся! Джеха, может ты подумаешь о том, чтобы сделать карьеру в рэпе? Будешь рифмовать здорово-корова, глядишь и разбогатеешь.

Джеха тогда посмеялся и забыл, а ведь только спустя некоторое время понял, что спас этому хёну жизнь. ШиУ был трудоголиком, доведшим аппендицит до крайней степени воспаления, и если бы не их договорённость, благодаря которой он в нужный момент оказался рядом, кто знает, чем всё могло закончиться.

– Господин Ким Джеха? – позвал голос медсестры. – Пройдите в кабинет, пожалуйста, Вас готовы принять.

Доктором был мужчина, на вид уже пожилой, в очках с тёмной роговой оправой. Он внимательно что-то читал на планшете и посмотрел на пациента только закончив свои дела.

– Проходите, не бойтесь, – дружелюбно сказал он, рассматривая Джеху. – Написано, что Вы жалуетесь на боли в груди. Давайте поподробнее об этом.

Джеха начал докладывать, мол, проснулся утром от сильного кашля и хрипов, появилась сильная боль в районе верхних рёбер, начались проблемы с дыханием.

– Так-так, – сказал терапевт. – Ну, Вас надо сначала послушать.

Джеха послушно задрал футболку и поёжился от холодящего прикосновения стетоскопа. Врач проверил лёгкие, заглянул в горло, покивал головой и выписал кучу направлений на анализы. Ничего нового там Джеха не увидел, кроме, пожалуй, направления на рентгенограмму лёгких.

– А это зачем? – удивленно спросил он. – Разве это не просто простуда с осложнением?

– Простуды разные бывают, как и осложнения. У Вас может быть что-нибудь похуже, например, пневмония. Но я не могу ставить диагнозы просто по болевым симптомам, мне нужны анализы, вот сдадите, тогда уже точнее будет, – доктор положил распечатки в папку и передал ему.

Джеха вежливо поклонился на прощание и вышел в коридор, прижимая бумаги к груди. Но далеко не ушёл, кашель согнул его высокую фигуру почти вдвое. Он оперся о стенку, зажимая рукой рот и хрипя так, словно решил отдать последние концы прямо здесь, в коридоре обычной городской поликлиники. Подбежавшей молодой медсестре он успел сказать: «Больно». Пол покачнулся у него под ногами, его повело вбок и последнее, что ему запомнилось, был белый свет вдалеке.