Алла Холод - Девочка из провинции (СИ)

Сейчас квартира была не в лучшем состоянии. В кухне стоял тяжелый запах пищевых нечистот. В раковине валялись грязные тарелки, на плите осталась кастрюля, в которой Антон варил пельмени. По состоянию чашки, в которой Лидия Ивановна обнаружила недопитый чай, можно было с уверенностью утверждать, что простояла она так три дня, не меньше. С кухонного стола не убрали пепельницу, распространявшую ужасную вонь от залежалых окурков, мусорный пакет пах ничем не лучше.

Похоже, что Антона не было дома дня три, и уходил он в расчете на то, что вернется до приезда матери. Никогда он не позволил бы себе оставить дома такой срач. Так где же он? Сердце Лидии Ивановны учащенно забилось. Телефон его ближайшего друга Эдика был записан у нее в книжке, куда она заносила все телефоны, которые не было нужды забивать в аппарат.

– Эдик, здравствуй, это Лидия Ивановна, мама Антона, – взволнованным голосом сказала она, как только Эдик взял трубку.

– Здравствуйте, Лидия Ивановна, – отозвался друг сына.

– Ты не знаешь, куда пропал Антон? Я приехала из санатория, он меня не встретил, в квартире кавардак, ничего не пойму, куда он подевался?

– Да я, если честно, сам его третий день ищу, – ответил Антон, – у него телефон отключен.

– А есть какие-то предположения: куда он мог податься? – настаивала Лидия Ивановна. – Может, раньше что-то говорил?

– Без понятия, – отрезал Эдик, – и ничего такого он не говорил. Я последний раз видел его в клубе, мы с девчонками отдыхали. И больше не виделись.

– А когда это было?

– Если точно… – Эдик помедлил, – сегодня шестой день, как от него ни слуху, ни духу. Но вообще-то после той вечеринки мы созванивались, а вот отключился он, наверное, дня три-четыре назад.

Лидия Ивановна стала метаться по квартире, ища хоть какую-то подсказку. С каждой минутой сердце колотилось все отчаяннее. Она пошла в Антонову комнату. Постель была разобрана, под кроватью валялись носки. Черное полупальто висело в коридоре, ушел Антон в кожаной куртке, которой не доставало в коридорном шкафу-купе.

В последней надежде найти записку Лидия Ивановна обшарила все поверхности, хотя уже понятно было, что никакой записки нет. На тумбочке в коридоре она, впрочем, увидела один посторонний предмет: губную помаду в черном флаконе. Она взяла флакон в руки, повертела, этикетка Лидии Ивановне ничего не сказала, она не была приучена к итальянским названиям, пользовалась косметикой попроще. Женщина машинально сунула помаду в карман плаща, взяла сумочку и как была с дороги, не переодеваясь, решительно вышла из квартиры.

По дороге в райотдел полиции, куда ее ноги понесли сами, Лидия Ивановна мысленно репетировала скандал, который она сейчас закатит. Естественно, заявление у нее брать не захотят, станут тянуть время. Она обнаружила отсутствие сына сегодня, значит, мурыжить ее будут как минимум еще три дня. А мало что произойдет за эти три дня? Может, ее Антон подчистую проигрался, – знала она за ним такой грешок, и его где-нибудь держат?

Других версий обеспокоенная мать придумать не успела, оказалась перед входом в здание. Сердце колотилось как бешеное, когда она обратилась к дежурному.

– У меня сын пропал, – решительно объявила она, – я хочу написать заявление и прошу, что бы его немедленно начали искать.

Лидия Ивановна ожидала насмешки, каменного лица или даже чего-нибудь грубого, вроде «мы преступников ищем, а не загулявших пацанов», но ничего такого не последовало. Молоденький мальчик в форме спросил у нее полные данные сына, поинтересовался, когда он пропал.

– Я не знаю, – призналась Лидия Ивановна. – Я была в санатории. Но телефон у него отключен уже три или даже четыре дня. И дома его эти дни не было.

– А когда его соседи видели последний раз? – уточнил дежурный, что-то записывая.

Лидии Ивановне стало стыдно: к соседям-то она не зашла. Хотя какой смысл? Через стенку живет вредная старуха, с которой она почти не разговаривает. Даже если она и помнит, когда видела Антона, ни за что не скажет. Прошипит, что за ним не следила, да и захлопнет дверь. С другой стороны соседи сейчас на работе, у них в такое время никого нет.

– Я не спрашивала, некого у нас спросить, – проговорила женщина.

К ее удивлению, дежурный ее не прогнал, не нагрубил, не сказал приходить через три дня, вместо этого принялся звонить по телефону. Что именно он говорил, Лидии Ивановне было не слышно, но вскоре полицейский повесил трубку и обратился к ней: