Татьяна Минаева - Пламенный лёд. Книга вторая

– Тихо…

От ее слов у Макса сжалось сердце. Хотелось сделать что-то, чтобы ей стало легче, успокоить ее, приободрить, но он так и стоял, глядя ей в глаза до тех пор, пока она не отвернулась. Всхлипнула. Словно очнувшись, Макс прижал Лизу к груди, в очередной раз поражаясь ее хрупкости.

– Отпусти! – Она забилась в его руках, словно пойманная в сеть птица. – Отпусти меня! – рычала сквозь зубы, пытаясь выбраться из его объятий, а из груди ее вырывались всхлипы, по щекам ручейками текли слезы.

– Я не собираюсь поступать так же, как поступил твой брат. – Еще теснее прижал Лизу к себе. – Я не брошу тебя, когда тебе нужна помощь.

Лиза внезапно затихла, а спустя пару секунд глухо, надрывисто рассмеялась. Смех перешел в сиплый стон, наполненный горечью. Она чувствовала запах терпкого мужского одеколона, и от этого почему-то еще больше хотелось плакать. Как раскаленным металлом по оголенным нервам. Еще тепло его тела совсем близко… И контрастом беспорядочные мысли о том, что все это обман. Нет, она не похожа на мотылька, летящего на свет – ее крылья уже давно превратились в обугленную бумагу.

– Тебе все мой брат покоя не дает?! Так чем ты лучше него?! Чем?! Ничем. Сережа, по крайней мере, не насиловал твою сестру. – Хватка Макса ослабла, и Лиза выскользнула из его рук. – Уходи, – просипела она. Слезы все так же бежали по ее щекам, но Лиза уже не стирала их. – Твоя сестра наглоталась таблеток не потому, что ее бросил Сережа, а потому, что она была слишком слабая. А я сильная, Самойлов. И мне не нужны твои жертвы. Проваливай и больше не приходи ко мне.

Несколько долгих секунд он смотрел в ее застланные слезами глаза, а потом развернулся и вышел из комнаты. Спустя мгновение Лиза услышала хлопок входной двери. Запрокинула голову, пытаясь унять слезы, но вместо этого разревелась еще сильнее. В комнате вдруг стало слишком тихо, казалось, что воздуха вообще нет, но вместе с тем было холодно. И сердце ныло маленьким беспризорным комочком.

Болела голова, и Лиза знала, что от слез ей станет еще хуже, но остановиться не могла и продолжала плакать. Кое-как сняла одежду и, забравшись под одеяло, подтянула коленки к груди. Вот и все.

***

Чем меньше оставалось времени до вылета в Бостон, тем угрюмее становился Макс. Лизу он не видел со дня выписки. Она попросила больше не приходить. Так он и сделал. Не звонил, не навещал, только не думать о ней у него не получалось. Все ли с ней в порядке? Не требуется ли помощь? Хотелось набрать ее номер и спросить об этом, но Макс с мрачным упорством перебарывал себя, убеждал, что никому из них это не нужно. Только однажды он, словно случайно, оказался возле Лизиного дома. Припарковал машину недалеко от ее подъезда и нашел взглядом окна на втором этаже. Свет не горел.

Неизвестность выматывала, Макс хорошо помнил, какой потерянной Лиза была, когда он привез ее из больницы. Пусть она хоть сто раз сильная, это не меняет того, что ей сейчас нужна помощь и поддержка. Макс волновался за Лизу, злился и снова волновался. И пытался сосредоточиться на подготовке к чемпионату мира, что в сложившейся ситуации было непросто. Отношения с Алисой выровнялись и носили сугубо рабочий характер. Она приходила на тренировку, раз за разом отрабатывала элементы, словно не замечала ничего вокруг. Словно кроме льда, поддержек, выбросов, прыжков и подкруток для нее вообще ничего не существовало. Она больше не кричала, не упрекала его, только иногда, когда они срывали тот или иной элемент, бросала неодобрительные взгляды и недовольно поджимала губы. Макса это раздражало: лучше бы она психовала и срывалась, как раньше. С другой стороны, так они хотя бы не тратили драгоценное время на выяснение отношений.

Садясь в самолет, он не ощущал привычного азарта в предвкушении крупных соревнований. Конечно же, волнение было, была жажда победы, острое желание занять первую ступеньку пьедестала, но что-то не давало насладиться этими ощущениями в полной мере. И Самойлов понимал, что это все то же беспокойство за Лизу. Он должен был сконцентрироваться на предстоящем чемпионате, направить все свои силы на то, чтобы показать, на что они с Алисой способны, отключить мешающие эмоции. Он давно усвоил, что каждый, пусть даже самый маленький турнир, это не только борьба в мастерстве, но и проверка прочности нервов. Сумеешь сохранить холодную голову, вложив при том в прокат душу и чувства – высокие баллы гарантированы, а нет, так о медалях можно забыть. Размышления же о Лизе отвлекали. Порой он не вспоминал о ней по нескольку часов, но не думать совсем не получалось. А стоило хоть на миг пустить ее в свои мысли, настроение неуловимо менялось. Если поначалу ему хотелось увидеть ее, убедиться в том, что с ней все в порядке, то под конец второй недели неизвестности Макс понял, что ему это ни к чему. Не нужно ему это. Вычеркнуть ее из своей жизни, перелистнуть страницу и забыть. Попросила бы она его о чем-нибудь, он бы не отказал, но раз она девочка самостоятельная, ему же лучше. И, сходя с трапа в аэропорту Бостона, он твердо решил, что единственно-важное для него сейчас – предстоящие соревнования. Только это на данный момент имеет значение.