Галина Башкова - Моя исповедь

Но на самом ли деле это так? Именно тогда я поняла, что моя мама – лгунья. Мой мир был разрушен окончательно. И этот вывод для меня, как кинжал в сердце. Мама для меня всегда была примером для подражания, моим кумиром, моей героиней. То, как она работала по две смены на заводе, чтобы заработать больше денег для семьи, то, как она жертвовала личным счастьем ради своих детей, было для меня равноценно героизму. Да, мы ругались, а кто в двадцать лет не ругался с мамой? Но в остальном я хотела быть похожа на нее. А теперь все рухнуло, все было уничтожено в один момент. Теперь у меня кумиров нет, чтобы больше никогда не разочаровываться в людях.

* * *

Отношения с мамой то налаживались, насколько это было возможно, то снова рушились.

Но я стала чаще присматриваться к отношениям моих родителей. Может не так уж и плох наш отец?

Как-то родители снова повздорили. Мама наступала на отца, продолжая на него кричать и ругаться. У отца был виноватый вид, и я встала между родителями, тем самым закрыв отца своим телом. Мой поступок еще больше разозлил мать, и она двумя руками толкнула меня. Я, конечно, устояла, потому что за моей спиной стоял отец, а вот он сам упал в нишу, которая была в стене. Я продолжала стоять как вкопанная, пока мама не ушла в комнату.

Ну вот, теперь я защищаю отца.

И чем чаще я присматривалась и прислушивалась, тем сильнее убеждалась, что наш отец очень несчастен. Пить он не переставал и бросать не собирался. А что ему еще оставалось делать?

Если он сидит и молча смотрит телевизор, мама недовольна:

– Что молчишь? Тебе сказать нечего? Придешь домой и поговорить не с кем.

Если он начинал что-то говорить, она затыкала ему рот:

– Замолкни. Слушать тебя противно.

Мне это начинало надоедать. Каждый день был похож на предыдущий – постоянные скандалы. И мне в голову пришла сумасшедшая идея, идея о том, что я должна уехать. Но куда?

Я всего лишь год работала в ателье после училища, и пока я не отработаю положенных два года, меня никто не уволит с работы – таков был закон. Но варианты увольнения были, один из них – это быть военнообязанной. Я ухватилась за эту возможность, даже сходила в военкомат, но потом я узнала, что девушек в армии считают женщинами легкого поведения, что они идут туда служить или работать только для того, чтобы найти себе мужа. Распущенной девушкой я не была, второй вариант мне тоже не подходил, потому что в то время я ждала своего парня из армии. И эта идея отпала сама собой.

Второй вариант – это комсомольская стройка. И я, не долго думая, отправилась в Райком Комсомола нашего города Валмиера. Таким образом, я оказалась в числе тех, кто отправился по комсомольской путевке в Комсомольск-на-Амуре.

Мама была в шоке от моего решения, и она еще больше обозлилась на меня. А вот отец меня поддержал и даже подготовил к этой поездке. Мы вечерами сидели с ним и очень много говорили о том, какая там погода, как нужно одеваться, на карте смотрели, где этот город находится. Мама очень злилась и злилась она не от того, что я уезжаю, а потому, что эту поездку я обсуждаю с отцом, а не с ней. Она даже денег мне в дорогу не дала, я взяла только те, что заработала – пятьдесят рублей, и отец мне тайком от мамы дал еще пятьдесят рублей. Но решение было принято, и никто и ничто не могло мне помешать.

Как же не написать о своей первой любви. Забыть о ней просто не возможно.

Его звали Олег – красивое мужское имя, которое означает удачливый, ясный. Для меня он был Олежек – мой «луч света в темном царстве». Это был симпатичный парень: темные волнистые волосы, большие красивые глаза и пухленькие губы. Я его считала самым красивым парнем на свете, хотя многим одноклассникам он не нравился.

Учились мы с ним в одном классе. Дружить стали еще с восьмого класса, в девятом классе был перерыв, а в десятом у нас начались серьезные отношения. Эти отношения были настолько серьезными, что мы сидели за одной партой, и о наших отношениях знал весь класс и все учителя.

Олег был из интеллигентной семьи, родители были людьми образованными, начитанными, а я из рабоче-крестьянской семьи. Отец мой работал трактористом в совхозе, а мама сначала дояркой в том же совхозе, а потом крутильщицей на заводе по производству стекловолокна. Книги в нашем доме были, но не в таком количестве, как у родителей Олега – целый стеллаж на всю стену. Одним словом, городской и колхозница. Но Олег никогда не принижал меня и никогда не стыдился меня, даже тогда, когда я была одета очень просто и совсем не модно. А это было не просто часто, а всегда.