Екатерина Дубровина - До Луны и обратно

После сигнала Эмили люлька стала подниматься, медленно вознося Мэри к небесам. И в этот момент буквально за секунду небо почернело и заплакало вместе с Джеймсом и всеми собравшимися крупными, тяжелыми каплями, пытаясь смыть боль, что накопилась в сердце. И мистеру Грегору тоже стало легче. Ведь наравне с ними плакал сам Господь.

Тем временем Мэри погрузили в вертолет, и Эмили уже готовилась к подъему. Мужчина поблагодарил ее за помощь, они обменялись сочувственными взглядами, она махнула коллеге, и ее стали поднимать. Оставшись один, промокший до нитки, Грегор проверил свою страховку, надел на ноги кошки и, сообщив по рации о своем намерении, начал карабкаться наверх. Стена была мокрая, а пальцы непослушными, так и норовили соскользнуть. Да и устал он – ночь не спал и всю происходящую ситуацию принял близко к сердцу. Поэтому этот подъем, такой небольшой, всего десять метров, стал самым тяжелым подъемом в его жизни. И когда до победного рывка осталось всего протянуть руку, он сорвался…

Перед глазами промелькнул страх, хотя сколько раз он рисковал своей жизнью, даже не задумываясь о последствиях. Не боясь и не переживая. Шел в огонь, когда балки этажей уже рушились. Вытаскивал детей, стариков и домашних питомцев. Снимал с отвесных скал нерадивых альпинистов. Помогал потерявшим все не сделать последний шаг в пропасть. Обезоруживал нападавших. Помогал найти детей, пропавшим из-за невнимания родителей. И всегда верил в лучшее. А сегодня его сильная и твердая рука вдруг ослабела, и сама соскользнула с влажного выступа… Сегодня он не удержался…

Но когда мистер Грегор уже мысленно падал на выступ Мэри, его руку перехватила другая рука. Подняв глаза, он еле различил мутный силуэт. Но прежде, чем зрение восстановилось, он уже знал имя спасителя. Вверху стоял Джеймс.

– Держитесь крепче. Я помогу, – и дернув мистера Грегора посильнее, они вдвоем рухнули на мокрую траву.

Старик сел, пытаясь отдышаться, что получилось далеко не с первого раза. А рядом сидел как неприкаянный Джеймс Логан, только что потерявший жену, не знавший, куда деть глаза, осунувшийся и постаревший лет на пятнадцать за прошедшие пару-тройку часов.

Вертолет приземлился чуть поодаль, на поляне. Эмили с другими медиками, прибывшими на вызов, уже перенесли Мэри в карету скорой помощи. Мистер Грегор слегка толкнул Джеймса в сторону врачей:

– Иди, попрощайся с ней.

Джеймс потерянно обернулся.

– Я не могу, – он закрыл лицо руками. – Я боюсь. Это все неправда…

– Сынок, иди ко мне, – Грегор раскрыл объятия, чтобы Джеймс смог наконец дать волю эмоциям. И молодой человек разрыдался на плече, казалось бы, совершенно чужого человека, сделавшего за последние часы невозможное. Для него. Для Мэри. И чуточку для себя. – Пошли вместе. Я буду рядом.

Они подошли к машине, врачи разошлись, каждый сделал вид, что занят чем-то особенно важным. Хотя и так было понятно, что они тактично удалились. Джеймс на это не обратил внимания, но мистер Грегор мысленно поблагодарил всех.

Мужа пустили внутрь. Мэри лежала на кушетке, такая живая и такая маленькая. Сердце Джеймса раскололось надвое от боли и тоски. Он бросился ей в ноги и вновь не смог сдержать эмоций.

– Прости, прости, прости меня, милая, – уткнувшись в больничное одеяло, так некстати щекотавшее нос, он комкал его края руками, сжимая кулаки. – Прости, что не сберег, прости, что отпустил, прости, что сдался, прости, что не смогу выполнить все обещания, что тебе дал. Я люблю тебя! Я так тебя люблю! Я был с тобой счастлив! Я не могу тебя отпустить!

Грегор прикрыл дверь машины, оставив мужа наедине со своим горем, и подошел к инспектору.

– Френсис, приветствую еще раз. Как дела?

Она нахмурилась и потерла глаза.

– Да, здравствуй, Грегор. Я переговорила с мужем. Пока ничего конкретного сказать не могу. Свидетелей нет, они здесь находились вдвоем. Версия с оленем, конечно, возможна, но не единственная.

Тут уже нахмурился мистер Грегор:

– Ты думаешь, что он ее сам сбросил?

Френсис пожала плечами.

– Такая версия рассматривается.

Мистер Грегор резко выдохнул, развернувшись к ней всем телом.

– Френсис, послушай меня, старика, видевшего на свете немало зла, – у него клокотало в горле. – Это не тот случай.

Инспектор вслушивалась, скептически сложив руки на груди.

– Мальчик прибежал ко мне ночью, – продолжил он. – Видела бы ты его лицо. Он просился сам спуститься за девушкой. Еле его отговорил.