Екатерина Дубровина - До Луны и обратно

– Джеймс… Джеймс…

Послышалось шипение, а потом раздался голос Джеймса:

– Как она?

Мистер Грегор медлил. А потом на выдохе произнес:

– Прости… Мне очень жаль…

Предрассветную мглу рассек дикий рев человека, который в один момент утратил веру, утратил надежду, утратил любовь. Жизнь Мэри, еще не успевшей насладиться ей в полной мере, угасла, потащив за собой душу мужа.

Мистер Грегор вздохнул, когда медленная скупая слеза подкралась и к его уголку глаза. Так быть не должно. Молодые должны жить, встречать рассветы, провожать закаты, дурачиться, заводить новые знакомства, писать песни и петь их под луной, путешествовать, любить и быть любимыми. А не гибнуть, да еще таким образом.

По зову сердца и долгу службы он повидал немало смертей, ни одна из них не была естественной, и каждая ужасна по-своему. Но когда это становится твоей профессией, а ты все так же относишься к этому с болью, каждая потеря оставляет маленький шрам на сердце. Именно поэтому мистер Грегор и покинул службу. Слишком тяжело. И слишком больно.

Присев рядом, он провел рукой по волосам Мэри и закрыл ей глаза.

Позднее

Наверху завыли сирены, приехали службы, которые вызвал Джеймс. Рация снова ожила:

– Грегор, приветствую, это Френсис Морган. Объясни в двух словах, что там внизу.

Мужчина поднял голову наверх и увидел старую знакомую, инспектора полиции городка, что находился неподалеку. Темнокожая невысокая щуплая женщина, немного за сорок, была назначена местным инспектором года три назад. Говорят, что этому поспособствовал ее муж, главный врач больницы, ныне покойный.

– Френсис, доброй ночи, красавица, – Грегор махнул ей рукой. – Здесь девушка без признаков жизни. Наверху ее муж, все данные можешь уточнить у него.

– Хорошо, – инспектор вглядывалась в пустоту, – вызываю вертолет. Ты дождешься его там? Или поднимешься?

Мистеру Грегору не очень хотелось сидеть на склоне в полном одиночестве рядом с погибшей девушкой.

– Я сейчас поднимусь, – ответил он.

Послышалась какая-то суета, потом снова шипение, и умоляющий голос Джеймса ворвался в предрассветную тишину:

– Мистер Грегор, не бросайте ее, прошу вас! Побудьте с ней! Или дайте мне возможность побыть рядом, – просил он. Мистер Грегор закатил глаза к небу. Джеймс тем временем продолжал: – Можно я спущу ей одеяло? Там ведь холодно?!

Мужчина выдохнул. Да, иногда мы совершаем нелогичные поступки, лишь бы на душе стало легче. И если Джеймсу от этого действительно будет легче, то он просто не имеет права отказать.

– Хорошо, я побуду с ней. Не переживай. Спусти одеяло и иди, ответь на вопросы полиции.

Мистер Грегор присел на край скалы и свесил ноги в пропасть. На горизонте забрезжил рассвет. Взгляду открывался прекрасный вид на долину. Лучи солнца уже пробежали по ней. Они заглянули в каждый уголок, будь то лес или речка, осветили и согрели землю. Мужчина перевел взгляд на девушку. Она будто спала, укутанная в одеяло, и только бледность лица выдавала ее состояние. Она не видела этого рассвета, не увидит и следующий. Никогда не прижмет к груди своего ребенка. Не сходит на его первое собрание в школе. Не побывает на его свадьбе. Не отметит с Джеймсом двадцатую годовщину. Не застанет его за изменой. Ей не придется подавать на развод. И проводить остаток жизни в одиночестве. Мистер Грегор провел рукой по ее волосам.

– Прости нас, милая.

Издалека донесся шум приближающегося вертолета. Мужчина встал, прижался к скале и подвинул Мэри ближе. Поднялся ветер, и снова загудела рация:

– Грегор, прием!

Он достал ее из кармана и ответил:

– Я слушаю, прием.

Френсис кричала в динамик, иначе он бы ее не услышал:

– Вертолет на месте. Сейчас он зависнет над тобой, и к тебе на помощь спустится Эмили Шарис – спасатель и по совместительству врач. После спустят люльку.

Грегор кивнул:

– Принято.

Через несколько минут он был уже не один. Эмили еще раз проверила Мэри на признаки жизни, но также их не нашла. Крикнув что-то в рацию и махнув рукой другому спасателю, оставшемуся в вертолете, она начала поправлять тело девушки, подготавливая его к транспортировке. С вертолета опускалась люлька. Ее раскачивало из стороны в сторону потоками ветра, которые создавали лопасти металлической махины, застывшей в воздухе. Поймать люльку с первого раза не получилось. Но Грегор не сдавался, и вскоре Эмили держала ее двумя руками. Мужчина медленно склонился над Мэри, приподнял ее и аккуратно, как ребенка, положил на люльку. Пока Эмили пристегивала девушку ремнями, он убрал волосы с ее лба и нежно погладил по голове. Ему вдруг захотелось поцеловать ее в лоб, но он сдерживался. В конце концов, он видел ее всего неделю, а знал несколько часов, и то она в это время была уже мертва. Но по-отцовски он просто не мог не сделать этого. У них с миссис Эдме ведь тоже была дочь, даже возрастом таким же, как Мэри. И тогда он все-таки прислонился губами к ее холодному лбу. Да простит Господь его за эту слабость.