Таня Винк - Мое второе Я

С каждой строкой она все глубже погружалась в мир, который всегда подсознательно отталкивала, – в мир бесстыдного флирта. Он и в юности был ей не по душе. Может, где-то это происходило не так, как в их поселке. Она не раз наблюдала его среди гостей на свадьбах, новосельях и даже на похоронах, и очень часто флирт имел продолжение в ближайших кустах или в сарае. Бывало, полюбовников поймают на горячем, и такое начинается… Тут тебе и зубы выбитые, и клочья волос ветер гоняет, и ближайшие друзья разругиваются навеки. А через какое-то время Зойка смотрит – снова те же пары сидят за одним столом, и как будто ничего и не было… Но это все неправильно, потому что не по-человечески. Да, человек – существо полигамное, но ведь не животное же! А самым тошнотворным был для нее Иркин флирт, и Никита на него повелся.

Она переворачивает страницу – их переписку вполне можно использовать в качестве субтитров к фильму с жестким порно. И распечатку телефонных разговоров тоже можно использовать. Вот и разговор на следующее утро после налета – сплошной мат с обеих сторон. Когда он мог с ней разговаривать? После налета они весь день провели дома – убирали, мыли, раны зализывали… Наверное, когда ванну набирал:

Марина: Ты понял, я слов на ветер не бросаю!

Саша: Я понял, что ты редкая сука.

Марина: Да, я редкая сука, но я не шлюха.

Саша: Я тебе этого не прощу!

Марина: И что ты мне сделаешь? Пальчиком погрозишь? Попробуй – и в твой дом снова придут гости.

Саша: Я тебя убью! Я тебя…

Марина: Слушай, ты, придержи язык, а то я подниму плату за оскорбление. Запомни: за все надо платить. И еще запомни: ты неграмотный, хоть и считаешь себя великим психологом. Это ты шлюха, а не я. Твои мозги трахают люди, которых ты ненавидишь, и ты это терпишь. Ты – терпила по жизни. Ты фальшивка, ты поддельный, а я настоящая. Я не шлюха, я куртизанка, и не забывай: куртизанки командовали королями!

Саша: Ты сама виновата. Если б ты не лезла к тому бычаре на моих глазах…

Марина: К кому хочу, к тому и лезу! Я не твоя собственность, а за базар надо отвечать.

Саша: Я считал, у нас отношения.

Марина: Ой, не надо, я то я умру от смеха (смех). Тебе нравится меня трахать, а мне нравятся твои деньги, вот и все отношения!

Фальшивка… Мы кривимся, улавливая фальшь в фильме, – фу-у, плохой фильм. Или в книге – ну и козел же автор! Мы выключаем фильм и закрываем книгу, чтобы больше к ним никогда не возвращаться. Поймав фальшь в человеке, мы перестаем с ним общаться. Но если мы чем-то связаны с этим человеком, то можем закрыть глаза на фальшь. Одно дело, если это ваши родители или дети – их не выбирают. Но если муж, жена? С ними все иначе: да, мы можем выяснить что к чему, можем выслушать их лживые объяснения, и, какими бы они ни были, мы положим эти объяснения в прокрустово ложе собственных пределов допустимого, аккуратненько отсечем то, что нас не устраивает, и отсеченное выбросим. И успокоимся, и будем жить дальше, потому что не хотим смотреть правде в глаза, не хотим нарушать привычный ход вещей, не хотим верить в закон вселенной, что самая маленькая фальшь порождает великий обман и не менее великий самообман. Ну и имущество делить – это такая морока и такие потери!

А что делать, если фальшь внутри тебя? А ничего не делать. Прятать подальше. Зойка знает свои тайны и свою фальшь – каждый человек знает, что у него внутри, но не каждому удается это тщательно прятать. И в каждой семье есть тайны – это так же естественно, как дышать. Есть тайны, которые со временем мы сами раскрываем. Есть такие, которые умирают вместе с нами, – их время никогда не придет. А есть тайны зловонные – сначала незаметно, а потом все сильнее. А потом – бах! – и все вокруг в дерьме.

Вот и она в дерьме. А впереди – развод и раздел имущества. Ох, какие колючие слова – прямо наждак. И этот наждак начинает снимать шелуху вранья с их внешне благополучной семьи.

И с Анны Павловны тоже снимет – ну не любит она Зойку. Сына и внучку обожает, а Зою… А вот тесть – Петр Петрович Гняздо – огорчится: Зойка с ним в нормальных отношениях. Он человек незлобивый, но Степана Сергеевича, выходца из детдома и преподавателя сельской школы, считает ниже себя, доцента, и всячески это подчеркивает. И все понимают: между сватами существует незримая стена. А Зойке смешно, когда родители Саши довольно демонстративно козыряют в присутствии папы знаниями в области симфонической музыки и классической литературы. Папа может им ответить, но не хочет.