Роза Грей - Портрет нимфоманки. 5 дней разврата

Удалив следы спермы со штанов, я взяла сигареты и отправилась в туалет. Я глотала густой дым и расслабленно выпускала его обратно. В этот раз секс был особенно жестким… Я была выжата как лимон. Мои глаза закрывались сами собой.

Я не понимала, что со мной происходит: после секса, вместо чувства удовлетворения, во мне появилась какая–то странная агрессия… В душе поселилась глубокая мысль, которая в дальнейшем, едва не добила мою и без того разрушенную жизнь… Затушив сигарету, я вернулась в палату и легла спать.

Это было первое утро, когда я проснулась позже других… Я сладко потянулась и встала с кровати. Утро казалось недобрым… В моей памяти проносились события вчерашней ночи и вместо спокойствия во мне зародилось чувство животной агрессии.

– Савченко! Алиса! Алисонька! – доносилось из коридора, – бегом таблетки пить! Спишь, что ли там?!

Я нащупала на тумбочке очки и быстро надела их на сонное лицо. Мое вялое тело слегка покачивалось, ноги неуклюже искали тапочки.

– Иду– иду! – я лениво поднялась на ноги и пошла по палате, сонно опираясь на кровати, что попадались на моем пути.

Вышла в коридор. Ну и какого черта меня звали, если тут очередь, как до китая. Медленно прошла по коридору.

"Боже, как же мне надоели эти высокие потолки, белые стены и огромные окна с решетками… – пронеслось в моей голове. – А этот длинный коридор по сто раз в день стоит перед глазами. И эти лица: кругом одни бабы, в одинаковой одежде…"

Весь воздух насквозь был пропитан мерзким женским духом. Я просто задыхалась в нем… И только три мужика на все отделение: три тупорылых санитара Дима, Егор и Валера. Они и двух слов связать не могут.

Быстро протерев очки, я обреченно подошла к очереди и встала за Ириной. Странная девочка из соседней палаты. Худенькая и невысокая, прямо как я. Она с самого начала шокировала окружающих…

Ириша всегда пребывала в непонятном расположении духа. Мрачное лицо и бессмысленный взгляд частенько пугали и отталкивали нас. Молодая вроде, на вид ей лет двадцать. Мы частенько спорили, что такого случилось в ее жизни, что затяжная депрессия навсегда лишила ее будущего и поселила в белых стенах, вероятно на пмж…

Ирина совсем не разговаривает, никогда не моется, со скандалом отказывается менять белье и почти ничего не ест. Черт ее разбери, с чем она лежит, но мы с девчонками регулярно шутили, что ее психическое расстройство связано с чистой водой и мылом. Симпатичная, худенькая, но чокнутая на всю голову девочка.

Она популярна на все отделение своим телесным "ароматом". В нашей палате тоже есть девочка, которая не ходит в душ, но она лежачая. Инвалид. И ее, периодически, губкой моют медсестры. Она вполне адекватная, хоть иногда раздражает нас своей вонью. Но над ней мы никогда не смеемся. Что же мы, не люди, что–ли…

Ирина же совершенно иной случай… особенный, так сказать, фрукт. Она может, но не моется… У нее вечно грязное лицо. Наверное она с таким родилась. В глазах маленькими трупиками покоятся куски сонной грязи, из носа висят какие–то кровоподтеки, а в волосах, кажется давно завелась новая жизнь. Ирина постоянно рисует могилы и всячески намекает, что она покойник.

И стоять рядом с ней в очереди за утренними таблетками– жестокое наказание для нас. В этот раз, попалась я… Боже, как же от нее дурно воняло немытым телом. От плотного запаха этой ебанашки, у меня кружилась голова и неумолимо темнело в глазах. Тошнота стремительно подкатила к горлу.

Я брезгливо поморщилась, и опасаясь за свою жизнь, сделала шаг назад. Но тут же уперлась в чье–то огромное, мясистое пузо. Это была Тамара из дальней палаты. Хмурая, но очень добрая женщина. Кажется она тоже лежит с какой–то затяжной депрессией.

– Здравствуйте, Томочка! – обернулась я, – как Ваши дела? – я приветливо улыбнулась, как обычно, пытаясь вызвать в ней хоть какую–нибудь эмоцию.

– Здравствуйте, Алиса… все отлично! – мрачно ответила она.

Повернувшись обратно, я обнаружила, что в очереди передо мной никого нет. Я подошла к дежурному столу, и взяв свою "дозу", быстро направилась в сторону палаты.

– Стоять! При мне! – грозно крикнула медсестра Татьяна.

Пожилая добродушная дама, она работает в этом отделении со времен сотворения мира.

– Куда же ты Алисонька, собралась? – с улыбкой спросила она, – таблетки пить при мне, забыла? Знаю я вас, сейчас за угол зайдешь и в ведро выбросишь!

– На те, теть Тань, смотрите… – я демонстративно положила таблетку на язык и со вкусом запила ее водой.