Рия Литвинова - Лето в январе

Наверное, он просто прирожденный юморист, и одной вещи у его не отнять: ему нужно, чтобы люди улыбались. Нужно, как воздух, поэтому Дженни, сама того не замечая, улыбается. Именно поэтому, а не потому, что у него штаны смешные, выбритые виски и хвост из коротких черных дред на голове.

– … нет, ну, знаешь, я мог бы посадить к столику холостяков одинокую двоюродную сестру жениха, но для этого мне нужно знать, сколько она весит, – задумчиво продолжает он. – И вот сейчас без обид, я от лица всех мужчин беспокоюсь…

– Митчелл, – прерывает его Дженни, отталкиваясь от дверного косяка.

– Просто Мич, – стару произносит он.

– Хорошо, – чуть хмыкает девушка и немного медлит. – Мич.

– Ай? – отрывается от своего занятия действительно заинтересовавшийся такой, казалось бы, ерундой Бейкер и поворачивается к девушке.

Дженни молчит, подбирая слова, и, набрав в грудь воздуха, все же решается.

– Слушай, – издалека начинает она, – ты ведь не обязан… сидеть тут со мной и, – качает головой, – делать то, что тебе совершенно неинтересно…

Мич понимает, к чему она клонит. Девушке просто не комфортно, и он не может ее за это винить. Знакома она с ним без пяти минут час, и удивляться скованному настрою девушки даже не нужно. Мич ведь отказывался от этой идеи, просил Арчи остаться в машине, снова и снова повторяя: «Да зачем мне знакомиться с ней?», а парень только головой качал, мол, да расслабься ты, все равно познакомились бы однажды, я с ней с первого курса не разлей вода. А теперь что? Он сидит на полу с этими чертовыми карточками, распинается по пустяковому поводу, хотя в сфере этой полнейший нуб и сам не понимает, какого хрена вообще остался и не ушел вместе с Арчи из дома.

– Тебя дома, наверное, ждут, – снова подает голос девушка, вытаскивая Мича из своих мыслей.

– Ага, – потупляет он взгляд, что для него совершенно нехарактерно, – наверное, ждут.

Парень поднимается на ноги, кладет оставшиеся карточки на край стола и уже собирается что-то сказать, как взгляд примагничивается к стоящей на полке возле плазмы фотографии Дженни со свадьбы. Вся в белом, сияет, целуя супруга. И светится.

Мич настолько сильно чувствует себя лишним в эту секунду, что даже что-то скулит под ребрами. Настолько чужим в этом обжитом семейном гнездышке, что ему не по себе становится. Парень поправляет на себе толстовку и, встречаясь с взволнованным взглядом девушки, всё окончательно понимает.

Дженни боится его. И он не может ее за это винить, ведь она его совершенно не знает.

– Пойду, – наконец выдавливает из себя Мич и тут же ретируется в коридор, натягивая кроссовки.

Она кивает, выходит за ним следом, но останавливается на приличном от него расстоянии и стоит теперь со все также скрещенными на груди руками. Проводить надо, а как же иначе. Мич оставляет ложку для обуви на диванчике и берет с него свои ключи и мобильный телефон.

– Рад был познакомиться, – улыбается он, стараясь сделать это так, чтобы девушка хоть немного успокоилась и поняла: он не опасен. Ни для нее, ни для ее брака.

У него зарубка на носу с этим пунктом поставлена еще несколько лет назад: замужние – это табу, как бы прекрасно оно ни было.

– И я, – расслабляется она, когда понимает, что внезапный гость покидает ее дом. Мич снова кивает, встречаясь с успокаивающейся теплотой ее карих глаз, и выходит из квартиры, махнув рукой на прощание. Дженни запирает вторую дверь и прислоняется к ней спиной. Какое-то время она просто смотрит перед собой, вслушиваясь в отдаленные звуки уезжающего на первый этаж лифта, а потом улыбается.

«Забавный он», – думает, затем качает головой, прогоняя мысли, и снова полностью погружается в работу. Потому что к полуночи надо закончить. Потому что к полуночи домой придет муж.

***

Арчи чертыхается, когда забывает включить поворотник и затонированный Рендж Ровер жмет по клаксону со всей страстностью. Парня это отрезвляет, и поворотник он все же включает, ведь лучше поздно, чем никогда. Арчи тормозит на светофоре и трет переносицу. Очередной штраф придет по почте через пару недель, ведь камер поставили по всему Бостону, как грязи, и никуда уже от них не спрячешься, как ни пытайся.

Валяющийся между сиденьями телефон снова загорается, и он переводит на него взгляд. Входящий звонок. Парень еще номера абонента не видит, а уже рвется к вибрирующему гаджету, чуть не пропуская очередной зеленый и не нарываясь на агрессивных водителей.

Но на том конце провода вовсе не Адам.