Анастасия Шерр - Таир. Спаси меня

Золото – это хорошо. Золото – это богатство, а богатые люди могут многое. И я не буду тогда стирать руками и есть невкусную кашу. Когда у нас было туго с деньгами, мясо ели только отец и братья, потому что они мужчины и им нужна сила для работы. А мы с матерью ели кашу и фрукты.

Мать замолчала, у неё закончились доводы. Замолчала и я. О красоте жениха я не осмелилась спросить. Это грешно. Но решилась поинтересоваться о его семье. Мать злилась, но должна была меня уговорить.

– У него нет родителей. И других близких родственников тоже. Один живёт, в большом, красивом доме. Невесткой не будешь, как была я долгие годы, сразу же с первого дня станешь хозяйкой дома.

Это был веский аргумент. Контрольный, я бы сказала. После такой новости я уже сама захотела замуж. Пусть даже жених некрасивый. Главное, чтобы забрал меня отсюда.

ГЛАВА 3

Когда коровы и овцы зашли в сарай, а я закончила с приготовлением еды, мать загнала меня в комнату, прошипела, чтобы не высовывала нос.

– У тебя волосы ещё очень короткие, даже из-под платка торчат. Некрасиво. Больше стричь не будем, пусть до свадьбы немного отрастут. Да и синяк ещё не сошёл.

На скуле у меня действительно красовалась небольшая, но яркая гематома. Это брат Амин не рассчитал силу. Хотел подшутить надо мной, испугал, выскочив из-за угла дома, а я не удержалась и упала.

Мать ушла готовиться к встрече сватов, а я принялась метаться из угла в угол. Хотелось увидеть того мужчину, что решил меня сосватать. Странно, конечно… Почему меня? Я и правда слишком худая и непривлекательная. Вот у Фатихи старшая дочь очень красивая. Почему он не пошёл свататься к ней? Да и помимо дочерей Фатихи в деревне было много девушек, по возрасту подходящих для замужества.

А может, он тайно следил за мной и влюбился? Ведь любят не за красивое лицо – я слышала это в материном сериале. Любят за красивую душу. Может, под этими тряпками он разглядел мою душу?

Спустя час из открытого окна до меня донёсся гомон. Людей было много: женщины и мужчины. Жаль, окно выходило в сад, и я не могла увидеть тех, кто вошёл во двор. Я слышала радостное восклицание моего отца, он приветствовал гостей и приглашал их к столу, который я помогала матери накрывать перед домом. Сначала они выпьют кофе, обсудят детали, а позже, когда решится вопрос со свадьбой, сядут поужинать. Я ждала этого момента, чтобы аккуратно пробраться в комнату братьев и оттуда выглянуть во двор.

Сердце билось так быстро и сильно, что, казалось, вот-вот лишусь чувств от волнения. Я боялась и одновременно предвкушала нашу встречу с женихом. Но пока такой возможности не представлялось, и я тихонечко прокралась в спальню Фарида и Амина. Воспользовавшись тем, что братья были на улице вместе с родителями, я бросилась к окну и, упав перед ним на колени, осторожно выглянула снизу. Во дворе горели две лампочки, которые отец запрещал включать в будний день. Только по праздникам. Вокруг лампочек суетливо летали бабочки и мошкара.

Я пробежалась взглядом по гостям и почти никого не узнала, кроме Фатихи и её мужа. Она, обычно весёлая хохотушка, сидела, опустив глаза и склонив голову. Наверное, стеснялась чужих людей. Я раньше их не встречала. Мужчин я вообще не знаю, кроме самых близких, а вот женщин в деревне видела всех. Эти были чужие.

Я обрадовалась. Значит, буду жить далеко от родителей.

Но где же жених? Он не пришёл? Его так же оставили в комнате, как меня? Да нет же. Что за глупости? Он же мужчина, кто же его заставит сидеть в комнате?

Да и мать сказала, что у него нет родителей. А представлять его интересы перед моим отцом может кто угодно: от дальних родственников, до знакомых. Вот бы они скорее договорились, и свадьба состоялась. Мне подарят золото и увезут отсюда. Я больше не буду доить коров и счёсывать пальцы до крови, пытаясь отстирать толстый слой грязи со штанов братьев и отца. А последний не будет меня бить из-за всякой мелочи. Мелочи, из-за которой он ничего не говорит Фариду и Амину, потому что они парни.

У меня будет своя семья, где меня будут любить. И если за какие-то грехи у меня родится девочка, я не буду обстригать ей волосы. Я куплю ей красивый платок и много платьев.

Жениха я так и не увидела. За столом не было молодых мужчин, но я успела рассмотреть золотые браслеты на кисти одной из женщин. Они отсвечивали жёлтым блеском и звенели, когда женщина что-то говорила, при этом будто нарочно жестикулировала этой рукой. У нас женщины так много не говорят и громко не смеются. Это грех. Грех привлекать к себе внимание мужчин. Грех тараторить без умолку за столом. Отец за такое побил бы мать. Но сейчас он сидел молча, лишь иногда поглядывал на женщину из-под косматых бровей.