Эллисон Майклс - 10 правил любви

План был хорош, но не обошёлся без изъянов. Все старания оказывались бесполезны, когда сосватанные пары расставались недели или месяцы спустя. И Джек стал отсеивать тех, кто мечтал об интрижке, краткосрочном романе или не был настроен серьёзно. Теперь всякий раз, как к нему обращалась новенькая, он устраивал настоящее собеседование. Вопросы были банальны, но жизненно необходимы для того, чтобы решить – стоит игра свеч или лучше даже не трогать спички.

После окончания колледжа Джек подрабатывал корреспондентом в небольшой газетке, но основной его доход приходился как раз на сватовство. Брался он только за многообещающие случаи, когда ещё можно было спасти отношения или даже брак. Он играл роль шикарного кавалера и заставлял бывших парней или мужей ревновать, после чего у тех открывались глаза на очевидное – они многое потеряли, расставшись с Мэгги, Молли или Патрицией, раз даже такой плейбой положил на неё глаз. И тогда Джек отходил в сторонку, приоткрывал окошко для мужчин, куда те с радостью залазили. В 70 процентах случаев афера имела успех. Об остальных 30 неудачах Джек заранее предупреждал клиенток, поэтому его совесть была чиста.

Оплата велась наличными. Половина оговоренной суммы авансом, остальное – потом. Помимо гонорара клиентки оплачивали сопутствующие расходы на прокат дорогой одежды и аксессуаров, а если нужно, то автомобиля, номера в отеле или брони в ресторане. Каждая сделка сопровождалась договором и соглашением о неразглашении. Любовь любовью, но безопасность на первом месте.

Репутация Джека крепла, и за шесть лет он стал востребованным сводником, но его личность хранилась в тайне. В одном из пунктов о конфиденциальности были оговорены последствия для тех, кто публично или в частном порядке раскроет имя Джека Доусона или его деятельность. Пока что никто не решался ощутить их на себе.

О волшебном и таинственном своднике из Чикаго передавалось из уст в уста. Счастливые женщины, успевшие воспользоваться его услугами, были вправе рассказать только тем, кто в нём действительно нуждался. Таким образом, у Джека Доусона всё время была работа. Он срывал джек-пот, но умудрялся не раскрывать своих карт.

Доктор Купидон, коим Джека окрестили в «Чикаго Трибьюн», появился на сцене намного позже. Год назад, когда ему стукнуло двадцать девять, Джек наткнулся на статью какого-то психолога. Тот утверждал, что в 21 веке становится всё сложнее найти любовь, и чаще всего пары разбегаются из-за недопонимания. Джек хотел исправить это.

За все годы, что Джек проработал так называемым сводником, он успел изучить женщин и мужчин не хуже, чем психолог. Он повидал столько характеров и нравов, выслушал столько идей и мнений, провёл столько бесед и споров, что смог бы отлично вписаться в женское общество. Конечно, сколько не изучай переменчивых женщин, они всегда останутся загадкой, но кое-какие мыслишки у него имелись. Было бы преступлением не воспользоваться такими знаниями, и на следующий день Джек постучал в кабинет редактора, под началом которого работал в «Чикаго Ридер».

– Ты хочешь создать целый раздел? – Кустистые брови Бернарда Хикса запрыгнули на лоб от удивления – он даже перестал листать свои бумажки на заваленном столе.

– Если позволит тираж…

– Целый раздел, чтобы освещать женские любовные проблемы?

Тон и выражение редактора были красноречивее слов – предложение Джека здесь не найдёт поддержки.

– Это стало бы новой жилой для «Ридера», – настаивал на своём Джек. – Знаете, сколько женщин страдают от нехватки мужчин, от того, что одиноки. Мы могли бы создать что-то вроде рубрики вопрос-ответ, где женщины…

– Джек, мы не бульварная пресса или психологический вестник. – Сочувственно вздохнул Хикс, не желая обижать собеседника. – Мы пишем об искусстве, кино и театре. Какая к чёрту рубрика об отношениях? Прости, но не хочу об этом слышать. У нас номер на подходе, а ты ещё не закончил свою статью о новой постановке Шекспира. Сегодня в пять она должна быть на моём столе.

И Хикс небрежно махнул рукой, будто прогоняя назойливую мошку, которая часами кружила над его столом. Джеку не оставалось ничего другого, как проглотить обиду и попытаться подкинуть идею другим таблоидам.

Однако даже самые мелкие газетёнки отметали предложение, так не дослушав до конца. Кто станет вводить новшества от второсортного журналиста, который пишет о спектаклях и пьесах? На Джека сыпались отказы, как осенние листья, потому он отложил эту затею в долгий ящик.