Марк Лерам - Невидимая книга. Сто лет вечности

Айфон я купил для подруги, даже в кредит частично. Специально перед расставанием. Памятный подарок и все такое.

Подругу звали Галина, но имя мне это никогда не нравилось, так что звал я ее Галадриэль и разными сладкими вариациями. А когда ссорились, то про себя звал Голодной Дрелью, а вслух Голодриэлью.

Интересно, что и мое имя Анатолий Гале не нравилось категорически. И она, в отличие от меня, этого не скрывала. Когда друзья впервые при ней назвали меня прилипшей со школы кличкой Энт, она была в восторге, а я нет. А моя «месть» называть ее вычурным именем Галадриэль – не сработала. Подруга была поклонницей Толкина.

Так и жили. Уже года три.

Три года! И теперь она уезжает…

– Зато у меня айфон с вечной жизнью, – невпопад пробурчал я, наконец сумев его включить.

На первый взгляд ничего особенного я не нашел. Вообще ничего. Открыл календарь. И попытался отметить событие. Видимо, я сделал что-то не так, и у меня не получилось.

Тогда, чувствуя себя идиотом, громко произнес:

– Хочу поставить точку возврата здесь.

И снова нажал «создать событие». Создалось. Я написал «первый день вечности». И сохранил.

Интересно, можно ли делать отметки в прошлом?.. Я помню несколько моментов в жизни, которые хотелось бы прожить снова…

Я перерыл весь телефон в поисках инструкции к «прибору вечности», но нашел только стандартное «Руководство пользователя» к смартфону.

То есть формально у меня на руках – обычный телефончик, а внутри он как-то сам действует?

Ну, ок. Будем отмечаться, когда надо. Можно даже симку переставить сюда, все равно его теперь таскать с собой всю оставшуюся жиз…

– Вот идио-от! – Я хлопнул себя по лбу. – Это ж надо! Да лучше бы календарь со стены взял, там хоть можно даты дописывать, а телефон через год-два помрет, и что делать?..

Честно скажу, немного запаниковал потому что тут же позвонил другу айтишнику, с которым вместе работали. Выслушав положенные маты по поводу раннего звонка, я еще раз извинился и сказал:

– Очень важно. Смотри, дано электронное устройство. Какой у них срок жизни, если обращаться предельно аккуратно?

– Ну, два-три года. Если повезет, до пяти лет, когда батарея сдохнет.

– Только пять лет?! – В моем голосе было столько отчаяния, что Сергей перестал материться и окончательно проснулся.

– Можно продлить за счет смены батареи, замены компонентов.

– А если надо, чтобы прибор проработал лет так пятьдесят?..

– Задачки ты задаешь с утра пораньше! – пробурчал Сергей. – Можно внешними аккумуляторами держать, еще можно купить с десяток точно таких же моделей прибора, пока они есть в продаже. На запчасти. Бронебойный чехол купить… Слушай, если речь о годах и даже десятилетиях, неужели нельзя было пару часов со звонком подождать?..

Я завис от такого вопроса и не нашелся что ответить, промямлил: «Я потом тебе расскажу», и положил трубку.

– Что ты там шумишь так рано? – из спальни раздался сонный голос Гали.

Я спрятал телефон в карман, потом перепрятал на верхнюю полку самого верхнего шкафчика. Подошел к плите, делая вид, что собираюсь готовить. А потом решил и вправду сварить какао.

Она вошла на кухню, растрепанная, но так аккуратно, что было заметно – успела заскочить в ванную комнату и немного уделить внимания отражению в зеркале.

– Так хотелось еще поваляться с тобой утром. А ты уже на ногах. Жалко…

– Пошли, поваляемся, – предложил я.

– Уже настроения нет, да и в аэропорт скоро ехать, я не люблю опаздывать. А к самолетам – тем более. Мне спокойнее, когда я за несколько часов до отлета уже на месте.

– Позавтракаем и в путь?

– Давай.

Мы соорудили символический завтрак, запили его какао. Разговор не вязался. Галя думала о чем-то своем, а я думал, рассказать ли ей о событиях ночи, но почему-то четко осознавал, насколько это будет неуместно. Настолько, что даже попытка сформировать в голове первую фразу о визите Сострадателя вызывала едва не физическое раздражение.

И наоборот, едва решил, что не стоит пока ничего говорить, как сразу полегчало на душе.

– Точно никак не можешь со мной полететь? Я бы этого больше всего на свете хотела, – сказала Галя, догрызая последний тост.

– Видимо, не больше самой поездки, – едва слышно пробурчал я.

Подобный диалог в разных вариациях за последний месяц повторялся столько раз, что обоим надоел.

– Я всю жизнь мечтала там работать, учила японский еще со школы, потом этот чертов китайский еще. Как ты не понимаешь? Командировки в Китай и Японию, шанс заниматься тем, о чем всегда мечтал… Если останусь здесь, то и буду вечно сидеть в офисе и делать кривые переводы. Я ненавижу переводы. Я хочу живого общения, деловых поездок. Дом, в конце концов, нормальный. Что мы здесь? Годам к сорока может и накопим на паршивую квартиру, да и то, если везде экономить. Поехали, а?