Ирэна Лаис - Разные грани и лица любви

было ощущение, что его простили. Она простила им их счастье, они простили ей ее

несчастье. Облепив тучную свою нянечку, дети стояли в немой картине своей

единственной любви на свете, в любви к чужой маме, единственной любви в своем капризном, самодовольном, беспроигрышном существовании. Ибо с нею они были детьми, а с остальными маленькими владыками. Он не выбирали этот путь – он сам выбрал их, и Ани простила их за это.

– Кати и Эрни

«Опоздание на работу. Дождь. Боль в горле. Воспоминания и самопризнание, что человек, с которым я живу, не любит меня. Да… прекрасный денек.» – думала Кати, сидя в тихом кафе на тихой улочке, спиной к залу и глядя сквозь не совсем чистое стекло окна, за которым остановилсяна остановке большой автобус, с которого ей улыбалась большая фотография младенца рекламы детского питания. «Малыш… как

бы я хотела ребенка. И почему я всегда говорила, что материнство не для меня? Может и Эрни хотел? А кто поймет его?! Я давно его не понимаю, может и никогда не понимала.“ – Взгляд Кати с отчаяньем проводил уезжающий автобус. – „Неправда! Я и сейчас его понимаю и люблю, просто мы разными стали. Может нам разойтись? Мне надо дать ему уйти. Но как, если я даже о нем не думать не могу, без него дышать,

работать, спать не могу! Какая я жалкая… Это всего лишь моя жизнь: ничего важного, ничего глобального. Конечно, я должна покинуть его, и нет в этом трагедии. Народы убивают друг друга, дети голодают, терракты советшаются, настоящие трагедии происходят на свете повсюду прямо сейчас где-то, пока я здесь ем свой шоколадный круассан и сокрушаюсь над своей жизнью. И зачем Господь до сих пор нас терпит? Он подарил нам все: мир, вселенную, жизнь, природу, счастье, свою любовь, умение самим любить, доверять, познавать, верить, видеть, творить чудеса, созерцать,

улыбаться, мыслить, мечтать, творить! Он внедрил в нас частичку себя, ведь мы умеем создавать, созидать, как Он! Вот и Эрни: в нем тоже есть частичка Бога, он созерцатель и созидатель. Он так любит жизнь и людей, любит радость и печаль, солнце и снег, он умеет ненавидеть и обожать, презирать и восхищаться… И он любил меня. А я так и не научилась или может разучилась быть частью его красивого и разноцветного мира, я упала в бездну своих разочарований, своих внушений и страхов, своей вечно- пасмурной осени и эгоизма. А ведь когда-то я тоже умела смеяться и любить этот сумашедший мир… вместе с ним.»

– Лиза и Леша

– Антон Антоныч, пожалуйста, отпустите мою руку, я замужем и очень люблю своего мужа. Мы, конечно, живем небогато, но я не уйду от него НИКОГДА.

– Никогда не говори никогда, милочка. – тон Антоныча в миг стал ядовитым, мстливым и презрительным. Но это только на миг… Он отпустил ее руку и Лиза опрометью побежала к двери.

– Елизавета Анатольевна… – его голос прозвучал настолько уважительно и мягко, что она не смогла не обернуться. – Я повторюсь: когда бы вы ни пожелали прийти ко мне, стать моей женой, принять должность руководителя фабрикой… мои двери и сердце будут открыты. Ваш муж… вы ведь знаете… рано или поздно его неприличные работы

и натурщицы… всему ведь однажды придет конец.

– О чем вы? Какие работы? Мы честные советские люди! – сознание уже уловило суть его слов и даже их правдивость, она все поняла, но гордая с детства ее натура не могла даже допустить мысли об измене ей и советской цензуре… – Вы не знаете о чем говорите! При всем моем уважени к вам… – ее тон стремительно повысился, она ухватилась за дверную ручку, словно это был единственный оплот всей ее жизни. Она смотрела в его глаза, словно раненный зверь.

Поняв, что все козыри теперь в его руках, он прямо, но не жестоко посмотрел на нее и спокойно извинительно произнес:

– Простите меня. Я не знал, что вы не знаете. Виноват… Но, может, это и к лучшему. Она ненавидела его за эту правду, но женское любящее сердце оказалось сильней и ненависти и правды.

– Антон Антоныч, не извиняйтесь. Я все знала. Я останусь с ним до конца.

Запотевшая рука с трудом повернула ручку двери, и она уже бежала в маленький

дворик, в замкнутый мир своего мужа, своего гения, который в миг превратился для нее в мир порока.

– Лиза, куда вы? Я люблю вас… Он не достоин вас! Елизавета…

Но она уже не слышала его голоса, она лишь видела мысленно дверь мастерской, к которой бежала сейчас вся ее сущность, все прошлое и все будущее. Она бежала, по дороге потеряв косынку, а люди смотрели ей вслед и пожимали плечами. Ей просто хотелось поскорей открыть эту дверь и переступить за порог факта.