Ксана М - Слепая зона

– Я не твоя собственность, ясно? Ты не можешь заставить меня!

– Нет. Но ты сделаешь это, потому что я хорошо заплачу.

– Мне плевать на твои деньги! Они мне не нужны!

– Сомневаюсь.

Я ощутил, как Никки вздрогнула. Закинул чемодан в багажник, а затем открыл пассажирскую дверь и засунул туда взбешенную художницу. Она брыкалась, но я ловко пристегнул её ремнями безопасности, а затем быстро сел на водительское сиденье, завел двигатель и заблокировал все двери. Её ладони врезались в стекло, и она зарычала, поняв, что выйти не сможет.

– Псих! ― развернулась она ко мне, и температура в салоне стала на несколько градусов выше. ― Мы знакомы от силы восемь часов, а ты уже хватаешь меня, шлепаешь по заднице и запираешь в своей машине!

– Я дружелюбный, ― усмехнулся я, пристегиваясь и выкручивая руль мустанга.

– Открой двери, Мак, сейчас же.

Не знаю, почему, но из её уст моё имя прозвучало как-то иначе. Все кругом звали меня Мак ― сокращенно от Маккейн ― и я давно к этому привык. Но то, как это произнесла Никки… мать твою, совсем у меня что ли крыша скатывается?

– Нет.

Вырулил со стоянки отеля, а затем уже почти выехал на дорогу, как вдруг эта сумасшедшая отстегнула ремень безопасности, открыла окно и начала через него вылезать.

– Твою мать, Никки!

Резко затормозил и, отстегнувшись, потянул безумную обратно.

– Пусти меня!

– Что с твоей головой? ― тряхнул её, прижав к сиденью. ― Убиться хочешь?

– Тебе-то какое дело?!

Она заглянула мне в глаза, заставляя вновь спуститься в проклятый ад.

Я почувствовал это ещё вчера вечером, когда она спорила со мной, возражала и дерзила. Эта наша игра ― глаза в глаза, дыхание к дыханию. Я чувствовал себя как взвинченный школьник. Понимал, что хочу её. И перебороть себя не выходило.

Она уехала. Я думал ― пройдет, остыну.

Но хрена с два.

Когда Лори пришла ко мне в слезах, умоляя дать этой девчонке работу, я не смог ей отказать. Навел о ней некоторые справки, узнал, что она ушла от своего агента ― какого-то Боба Томпсона, и что тот теперь волосы на своей голове рвет, везде её ищет. Я, конечно, мог бы этому Бобу позвонить, сказать ему, где находится Никки, но я не был стукачом. Никогда.

Эта девчонка по какой-то причине уехала из Хьюстона, бросила свою прежнюю, интересную и дорогую жизнь и теперь находилась здесь, в моей машине. Я прижимал её к сидению и ощущал запах сандала с нотками цитруса и чем-то ещё, что не мог распознать. И понимал, что совсем кукушкой еду.

Почему она так на меня влияла? И как можно было так пахнуть после ночи?

– Я дам тебе работу, ― повторил я, хотя вообще не имел привычки уговаривать.

– Нет!

– Никки, тебе нужна работа.

– Откуда ты знаешь? ― рявкнула она.

Я не ответил, но она по глазам всё увидела и поняла.

– Боже, ты наводил обо мне справки?

– Я должен был понимать, кого нанимаю.

– Поверить не могу! Ты копался в моей жизни! Искал обо мне информацию!

– Её даже искать не нужно было, о тебе все новости со вчерашнего утра трубят.

Никки застыла, а затем отвернулась, и я понял, что должен отодвинуться.

Она не кричала и больше не пыталась убежать. Просто сидела и смотрела в одну точку в окне, словно видела там что-то, чего не видел я.

– Слушай, я не стану допытываться, почему ты уехала. Это не моё дело. ― Никки хмыкнула, и я рискнул отодвинуться чуть дальше. ― Просто хочу предложить тебе сделку.

– Какую? ― осторожно спросила она.

– Ты соглашаешься на эту работу, а я помогаю тебе начать новую жизнь. У меня есть связи. Я могу познакомить тебя с нужными людьми.

Сам не верил, что говорил это.

Но это было ради Лори. Только ради Лори.

Некоторое время Никки молчала, а затем, наконец, повернулась и подняла на меня свои большие дымчато-зеленые глаза. Я видел в них сомнение. Но ещё ― видел надежду. И знал ― последняя была куда сильнее.

– Почему я должна тебе верить? Ты неуравновешенный.

Не знаю, почему ― усмехнулся.

– Ты так-то тоже не совсем адекватная. Пыталась через окно вылезти.

– Потому что ты насильно засунул меня в машину и запер в ней. Это похищение.

– Я заперся вместе с тобой, Никки. Это не похищение.

– Сути это не меняет.

– Мы составим контракт. Обсудим все условия. Ты внесешь правки. ― Выдохнул я, изображая полнейшее безразличие, хотя что-то будто ножом по желудку резало. ― Так ты согласна или нет?

Молчание Никки было равносильно выбитому ауту.

Я до сих пор не представлял, почему всё это так меня раздражало ― списывал на усталость. И на нервное перенапряжение. И на сегодняшнюю игру, к которой был не готов.