Ксана М. - Твой дым

Любовь ― это ниточка, способная соединить две родственные души воедино, пусть даже одна из этих душ падшая.

Шумная музыка, грязные танцы, алкоголь, крики, драки, обжимания и все, что ко всему этому прилегает ― это привычные элементы, наполняющие самые обычные развлекательные места Манхэттена. И модный клуб «Айрис» не стал исключением. Каждый вечер это заведение заполняли люди, у каждого из которых была своя отдельная история. Кто―то приходил сюда для того, чтобы расслабиться, посидеть с друзьями, выпить и поговорить. Кто―то воспринимал такие вечера, как возможность завести новые знакомства. Кому―то была необходима хорошая встряска, как говорят, «адреналин в кровь», а кто―то приходил сюда для того, чтобы утопить свое горе в очередной порции алкоголя, а большинство людей из данной категории совершенно не знали меры. Вы думаете, в таких заведениях что―то меняется? Нет. И сегодняшний вечер стал ещё одним подтверждением того, что данная схема движется лишь в одном направлении ― по бесконечному кругу.

Я работала здесь уже два года. Не сказать, чтобы мне нравилось мешать коктейли и слушать пьяные разговоры, а порой и терпеть грязные приставания посетителей, просто выбирать особо не приходилось. А я с самого детства научились довольствоваться тем, что давала жизнь, не смея просить о большем.

Вот и сейчас, прекрасно понимая, что без этой работы просто не выкарабкаюсь, проводила свою очередную лечебную терапию:

– Бен, если я налью тебе ещё, то боюсь, что до дома ты просто не доедешь, ― мой голос был ровным, и я старалась говорить внятно.

– Плевать! ― отмахнулся старик и покачнулся на стуле, но благодаря моей отменной реакции, благодаря которая я поймала его за рукава, ему удалось благополучно удержаться на месте. ― У меня теперь нет дома, ― пьяным голосом заливал он, пытаясь снова не завалиться назад.

– Ты лишаешься дома практически ежедневно, но все равно возвращаешься обратно, ― старалась успокоить его, одновременно следя за тем, чтобы он не грохнулся на пол.

– На этот раз не вернусь! ― театрально сказал старик. ― Она, ― он поднял свой трясущийся указательный палец и направил его куда―то в сторону, ― она меня доконала, ― произнес Бен чуть тише. ― И я больше не хочу её видеть, ― он замотал головой, ― никогда.

– Я сейчас позвоню Аманде, и она заберет тебя к себе, хорошо?

Бен лишь усмехнулся и развел руками.

– Да зачем ей нужен такой неудачник? Она не заслуживает пьяницу, которого презирает даже собственная жена!

– Не говори ерунду, Бен, ― строго сказала я. ― Аманда любит тебя и никогда не бросит в таком состоянии.

– Она не заслуживает такого отца, ― словно не слыша меня, повторял старик. ― Посмотри, что сделала со мной жизнь!

– Это сделала с тобой не жизнь, Бенджамин Уайт, а бутылка, ― от такой откровенности старик даже замер. ― Да что с тобой? Ты приходишь почти каждый вечер, и, не уставая, повторяешь одно и то же: что твоя жизнь паршива и ты не достоин той любви, которую дарит тебе твоя семья. Но знаешь, что я тебе скажу? ― сделала паузу, при этом, отодвигая от него стакан с виски. ― Ты не прав. Потому что твоя семья ― это лучшее, что когда―либо с тобой случалось. Ты должен ценить свою дочь и свою жену, потому что таких, как они днём с огнём в нашем мире не сыщешь.

– Эбби…

– Достаточно, Бен, ― выдохнула. ― Хватит жалеть себя. Начни просто жить. Жить так, как всегда хотел. Не думая, что выпивая очередную порцию алкоголя, ты что―то меняешь в себе или в своей жизни. Это «что―то» изменится лишь тогда, когда ты приложишь к этому усилия, ― я положила свои локти на барную стойку и позволила себе облокотиться о неё. ― Иди умойся холодной водой, а я пока позвоню Аманде.

Я заметила, как затряслась его нижняя губа и как вытянулось лицо. Его глаза стали совершенно иными. Они словно наполнились жаждой жизни. Той жаждой жизни, которую Я так ценила в людях. И встретить которую удавалось всё реже.

Бен кивнул, а затем медленно встал на ноги и побрел в сторону уборной, пару раз удивленно, но благодарно оглянувшись. Я не любила быть строгой или читать нотации, но работая в таком месте, понимала, что свою мягкость нужно уметь скрывать. А в большинстве случаев просто засовывать куда подальше.

Из жизнерадостной, наивной и доверчивой, я превращалась в рассудительную, резкую и порой даже дерзкую Эбигейл, которую так сильно в себе презирала. Но ведь если бы я не надевала эту маску, то не смогла бы заработать нужную сумму, которую хватило бы на оплату жилья, еду и учебу сестер.