А. Ларси - От сессии до сессии…

– Аль! Алусенька! Ты пойдешь с нами в интерклуб? Достану билеты.

Алька, стряхивая дрему, украдкой зевнула, переспросила:

– С кем это – «с вами»?

Лешка продолжал шептать, но уже громче, чтобы слышала Рузина:

– Со мной и с Танечкой. Она моя невеста, ведь я ее «лю-лю». Да, Танюш?

Та сердито цыкнула в ответ:

– Цыц! Иди к черту, Луценко! Тоже мне, жених! На себя посмотри, гриб плешивый!!!

Соседи услышали, заржали. Проснулись остальные, кто дремал. Настроение с «нуля» дернулось вверх. Лешка не унимался. Он явно соскучился, хотелось дурачиться и шепотом продолжал канючить:

– Таню-ю-юшка, я по тебе соску-у-учился! Хочешь, пойдем в кино?

Она в ответ:

– Лешка, отстань! Пока по-хорошему прошу.

Он продолжал:

– Так я тоже серьезно говорю. Хочешь, на набережной погуляем? А хочешь, я к вам, в общагу, в гости приду!?

Танька разозлилась:

– Еще чего? На фига ты мне сдался? Отцепись!

Наконец, прозвенел звонок, начался перерыв. Танька окликнула одного из иностранцев:

– Рахбубул, привет! Ты решил задание второго варианта по термеху? У нас с тобой одинаковые задачи. Какой ответ? Я пыталась решить, да что-то не пойму, где ошиблась.

Рахбубул, сверкая стеклами модных очков, с улыбкой подошел к Рузиной:

– Танья, мне Дима помогать решить.

– Значит, ты тоже «буксовал»? Все-таки хочу посмотреть решение, разобраться, где допустила ошибку.

Рахбубул слегка поклонился ей:

– Конечно, Танья, заходи всегда, бери всегда, смотри всегда.

– Спасибо, Рахбубул.

И они приветливо улыбнулись друг другу.

Лешка ревниво наблюдал за их беседой. И как только иностранец отошел от девушки, Лешка тут же поднялся с места, и, будто нечаянно, задел его плечом, и, ехидно улыбаясь, прошипел:

– Ты, че, «Бу-булка», на мою Таньку нагло пялишься? Смотри, я ведь мигом отключу все четыре твои фонаря! Чем тогда глядеть будешь?

– Эй-эй-эй! Леха! Иди сюда! – Метлавин оттащил его от иностранца, – ты что, придурок, к нему пристал? На международный конфликт нарываешься?

– Че-е? А ты, че, Серый, вдруг такой стал добренький заступничек, да? Я, может, с ним шучу! Этот заморский попугай мою девушку чуть не сжег своими фонарями! Я может страдаю от любви!!!

Сергей рассмеялся:

– Дурак, ты, Леха! Ты в кого-нибудь серьезно влюбился бы что-ли! А то играешь «дурачка», вот тебя девчата и не воспринимают всерьез. А насчет шуток с заморскими чуваками будь аккуратней. А то вон Федька Клишин тоже «пошутил» и «залетел, как девственница в первую брачную ночь».

5

Да, действительно, однажды одессит Федька Клишин с дружками вышел из общежития прогуляться по парку студенческого городка. Заодно решили выпить холодного кваску, которым торговали в киоске, у выхода из парка. Федька весело что-то рассказывал. В руке он держал сложенную газету и ею похлопывал в такт по своим джинсам. Друзья увлеченно слушали его байки и «гоготали» шумным смехом.

Вдруг, в начале аллеи показалась огромная фигура негритянки – Зифы. Она плыла навстречу парням медленной, величественной походкой, гордо неся на голове огромный тюрбан с замысловатым украшением на нем. Ее оттопыренные губы издалека горели ярко-красным пятном на фоне черного лица. Выглядело это – типа красного знака от светофора, предупреждающего всех: «Стоп! Не прикасаться к нашей красоте!»

Она, действительно, была красивая и чудовищно сексапильная. Ее огромная грудь готова была выпрыгнуть из декольте, а могучие бедра при каждом движении хозяйки перекатывались, как гигантские шары.

Федька вдруг громко, восхищенно воскликнул:

– Атас! На горизонте обнаружил мощную торпеду! Вот это – сэкси-и-и!!!

И тут же, ерничая, произнес:

– Ой! Я прямо сейчас хочу на ней взорваться!!!

Зифа, почуяв неладное, раздраженно раздула, и без того, широкие ноздри, еще больше оттопырила свой «огненный свисток», и, прострелив ребят грозными молниями из черных глазниц, медленно проплыла мимо них. Парни на миг онемели. Только один неугомонный Федька, ростом ровно ей по грудь, не удержался и слегка шлепнул Зифу газеткой по ее крутой ягодице. Зифа с визгом подпрыгнула, но в долгу не осталась. Она тут же четко выдала по-русски:

– Сюка!

И часто-часто засеменила прочь. Парни громко расхохотались.

Но этим дело не закончилось. На следующий день всю эту компанию вызвали в деканат. Декан и представитель африканского землячества не хотели принимать выходку Клишина, как шутку. Зифа подала жалобу, что Петька пытался ее изнасиловать. Конечно, было смешно, что маленького роста паренек смог бы посягнуть средь бела дня на этакую «эйфелевую башню». Но «черная башня» требовала для своей особы защиты и сурового наказания обидчику. Запахло серьезным скандалом. Через два дня Федьку отчислили из института.