Ирен Беннани - If you get me – 12.07.20. Если ты достанешься мне

А я, ни причём? Не собираюсь, в квартире дочери, доставлять неудобства. Зачем, мне тревожить Джейн, у неё непременно должно быть тоже своё пространство. Мне радостно с дочерью… тогда, как Вы…, А Вы Савелий Сергеевич, наверно, продумали всё заранее и о том, где место Ваших свиданий.

Зачем, ну, зачем он снова звонит по ночам, теребя понапрасну всем нервы. И эти его ненормальные сцены, зачем, для чего, эти пустые слова, ведь ясно, все его обещания не двинутся с места, слизко всё…, как желе…», – память не унималась, телефон звонил, всё оживляя…

Измотав себя нескончаемой чередой навязчивых мыслей о нём и будоражащими память звонками, она направилась в сторону дикого пляжа; хотелось: побыть среди чаек, уйти подальше туда, в безлюдье, и только слушать, слушать лишь шум волн.

Спустившись от железнодорожной платформы, под проходящую ниже платформы арку, затем пройдя под платформой тоннель со стекающим ручейком с гор, где было довольно скользко, она вышла к полосе гальки дикого пляжа. Подойдя ближе к воде, разделась, затем долгое время лежала у самой кромки, слушая переливы воды, журчание переката камней, удары отлетающих брызг, внимая непрерывным звукам волны.

И так, прикрывая от солнца глаза, погружаясь в себя, распластавши в стороны руки, она лежала довольно долго, ощущая всплески прохладных брызг, а после, ближе полудню, когда солнце припекло сильней, совершила долгий заплыв.

В пору, когда нужно было возвращаться обратно, Людмила, как всегда, поднялась по прислонённой к бетонному полотну деревянной лестнице, выше склона, от полотна платформы, пересекала железно дорожные рельсы, проделывая путь свой обратно, возвращаясь, домой, преодолев череду ступенек, ведущих вверх до парка, пересекла кипарисовую аллею.

Бетонная плиточная дорожка аллеи, пролегала вдоль сетки ограждения спортивных площадок для игр; футбола, волейбола и бадминтона и кортов для тенниса, которых летом не видно из-за буйной листвы и хвои вечнозелёных деревьев, однако, звуки ударов мяча по ракетки, по мере приближения к ним становились отчётливей.

«Туда – сюда, от занятий в семьях к будням, к безразличному мне мужчине, занимаюсь совсем не тем в замкнутой траектории передвижений, я стала, как теннисный мячик; а где же место для счастливых событий?

Сколько я стучалась в закрытые двери правосудия, и только лишь потому, что влюбилась в этого «козла». А он, ничуть не заботился о моём с дочерью благополучии, скорее о своей бывшей семье, ни обо мне, прилагавшей усилия, что скиталась по дворцам, так называемого правосудия, тратя время в борьбе с мошенниками, засевшими в наследном мне доме, доме отца.

Ведь где мы могли бы, с Саввою жить…, столько усилий, но видимо Бог не дал испортить мне жизнь окончательно. И только вспомнилась фраза, оброненная экс возлюбленным: «А, если бы у тебя был дом то, я бы давно жил там с тобой». Однако, все эти проблемы, расходы, годами были только на мне.

«А он, не видит, как становится отражением его внутреннего безобразия, которое всплывает, как какие-то фекалии, грязь из памяти, выходя, как из трубы.… Стоит только вспомнить все эти скандальные годы, какие-то его претензии, наглеца, живущей где – то и портившего другим нервы…, нет, не отвечу, стоит только ответить и вновь начнётся…

Какое мне дело, пусть…, считает, что неотразим, неужели он не видит, как годы изменили в прошлом стройную фигуру атлета, и в кого он превратился, козлоподобный герой – любовник. Как же, мне жаль, что омрачала, свою должную быть прекрасной жизнь, вместо того, чтобы наслаждаться радостью дня; месяцами ждала его, вздрагивая по ночам, тревожась и огорчаясь, не дай бог приснится…, что разлюбил.

Но, всё это было раньше, а теперь, что? Помнится недоумение: Когда возвращаясь с пляжа, пройдя через парк, миновав бассейн и повернув за угол, увидела пару, мужчину лет шестьдесят и девушка под двадцать пять, перед собой в метрах пяти, они спускались вниз по дороге, в направление моря. Тут я пригляделась к мужчине, с перекошенной спиной, больше в правую сторону, с лысиной, блестевшей на солнце: Человек этот, сопровождал девушку, со светлым цветом волос, по дороге девушка спорила с ним. Выглядел он, ссунутым стареющим дачником, с заметно выпирающим брюшком под тонкой рубашкой, но он, кого – то напомнил мне… Лицо его, казалось бледным, оттенком подобным старой бумаге но, что – то в нём было от Саввы, и только почти догнав его, задержалась, пропуская у поворота машину, остановилась в сомнении, чтобы не подойти, решая дилеммы, глядя вслед и гадая: «он это или не он?»