Ксения Каретникова - Расклад на любовь

– Господи, что с тобой? – я буквально застонала, увидев Вовку на пороге квартиры. И было от чего…

Красивое миловидное лицо брата знатно подпорчено: уже проявляющийся фингал под левым глазом, на правой щеке ссадина, губа разбита.

Пустила его в квартиру и тут же рванула к шкафу напротив ванной за домашней аптечкой. А Вовка прошел на кухню, плюхнулся на угловой диван. Небрежно потрогал губу и поморщился.

Я поспешила к нему, не забыв прихватить упаковку ватных дисков. Сдобрила сразу несколько штук перекисью и начала обрабатывать брату лицо. Вова дергался, жмурился, ойкал и айкал, пытался отобрать у меня диск, но я злобно шипела на него, продолжая обрабатывать.

В голове крутились вопросы, которые мне хотелось задать. Но, зная брата, я не стала. Захочет и решится – сам расскажет.

И вскоре это случилось.

– Все, Ляля, приплыли… – произнес он виновато.

Насторожилась, чуть отстраняясь. После чего попыталась поймать Вовкин взгляд, но он его старательно отводил.

– Что случилось? – произнесла, а сердце в груди ухнуло вниз, как в предвкушении чего-то страшного.

– Вчера нам пригнали тачку, на ТО… – начал брат. Сердце опять ухнуло. Ненавижу я этих железных коней с тех самых пор, как по их вине погибли родители. А брат, как назло, решил связать с ними жизнь, отучился на механика и пошел работать – «лечить» эти треклятые тачки. Как я возмущалась, но у Вовки, видите ли, страсть. А у меня теперь лишний повод для беспокойства. – Ты бы видела эту красотку…

Передернулась. Ничего ни в одной из них я красивого еще ни разу не видела. Груда металла, просто покрашенная краской.

– Конти Бентиненталь, оранжевое чудо, двухдверное 4-местное купе, класса люкс, между прочим, двигатель шесть литров, разгон до ста километров за четыре с половиной секунды…

– И? – закатила я глаза, ведь вся эта характеристика мне ни о чем не говорила.

– Хозяин оставил нам ее на сутки, мы с Серым изучили ее от и до, не каждый день нам такие тачки пригоняют… Нормально все с тачкой, да, не новая уже, но в идеальном состоянии.

– И? – опять рявкнула я. Ненавижу, когда брат вот так, заходит издалека.

Он вздохнул. Печально и удручающе, а потом выдал:

– Не сдержались мы с Серым. Решили прокатиться…

Здесь мое сердце уже не ухало. Здесь оно замерло, а потом забилось как в припадке.

– Короче, разбили мы красотку. Точнее я разбил, когда несся на ней обратно в мастерскую. Не заметил отбойник. Тачка зверь, а зверя нужно сперва приручить…

– И что теперь? – ахнула я, плюхаясь попой на стоящую сзади табуретку.

Вовка вновь вздохнул, покосился в окно.

– И теперь я должен хозяину три ляма.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Сколько?!

– Три миллиона наших деревянных. И это с учётом того, что тачка не новая. Типа пошли на уступки.

В голове укладывалось все с трудом. Ну, звездец же! Только этого нам не хватало. Три миллиона!

Посмотрела на брата с прищуром. Нет, он точно не врёт, но…

– Стоп, – я тряхнула головой, – разбил ты тачку вчера, так? А синяки сегодня откуда?

– Это они, дружки хозяина, мне так доходчиво сегодня объясняли… сколько и к какому сроку я должен вернуть.

– И какой срок?

– Месяц.

– Звездец полный! – выпалила я, уставившись на брата. – И где ты возьмешь такие деньги?

Он пожал плечами.

– Я тебе помочь не смогу, сам знаешь, до сих пор выплачиваю кредит на твой, между прочим, военный билет!

Вовка почесал за ухом, а потом, посмотрев на меня глазами кота из Шрека, произнес:

– Может, продадим квартиру?

Мои ресницы многократно запорхали в воздухе:

– Ты с ума сошёл? А жить где мы будем?

– Продадим, деньги поделим, а там каждый пусть сам решает, что со своей суммой делать.

– Бабушка полжизни горбатилась на эти квадратные метры, а ты… ты… Мы же договаривались с тобой, что продавать ее ни за что не будем.

– Ну видишь, какая ситуация? – рявкнул он.

– А кто виноват? – рявкнула я в ответ. – Какого хрена ты вообще взял чужое?! Знала же, что от этих тачек лишь зло. Еще прабабушка нам говорила, помнишь? Беда от металла…

– Ой, глупости, Ляль… – отмахнулся брат. В способности, которые были у бабки нашей мамы, Вовка не верил. А вот зря. Она ни разу не ошиблась. Даже дату смерти своей предсказала.

– Короче, – я резко встала, – ничего продавать мы не будем. А ты встреться с ними еще раз, объясни все…

– Ты хочешь, чтоб они меня вообще убили? – чуть ли не фальцетом заверещал братец.