София Устинова - Боссу не откажешь - маленькое счастье в нагрузку

– Ха! Дурная ты башка,– хмыкнул охранник беззлобно.– Смотри, краля!– достал свою доисторическую “Нокию” и ткнул в экранчик. Потом показал свои наручные часы. Затем потащил к стене с часами, которые я и так видела. После— пришла очередь гигантской плазмы, на которой крутилась заставка “Программы— рекламы”. Везде было почти семь часов вечера! И только мой телефон упорно сообщал, что сейчас почти шесть. Я своему гаджету верила. Из рук его не выпускала с того момента, как вышла из дома, нет— нет, да и поглядывая на цифры, словно могла их заставить стопорнуть на нужное время, чтобы дать мне возможность не опоздать на первое собеседование в моей взрослой, не студенческой жизни.

– Ну ты дурилка, ха!– вновь хмыкнул в усы охранник.– Ты по сторонам-то посмотри!– демонстративно огляделся дядя Витя, показывая, какая я невнимательная.– Народу никого! А нынче понедельник!– он ткнул пальцем вверх для значимости.– Ну!

– Ну…– повторила я, уже начиная понимать кромольность ситуации и то, что всё— таки опоздала!– И что же мне делать…– пробормотала я скорее себе, чем ему, потому что хаотично соображала, как могла накосячить со временем.

– Часы переводить нужно было ночью,– благородно подсказал дядя Витя.

– Чёрт!– прикусила губу, с натяжкой вспоминая, что краем уха слышала о переводе, но напрочь забыла из— за затяжного разговора с Максом, моим женихом. Он-то как раз меня и отправил в эту фирму на собеседование.

– Чего забыла-то тут?– вырвал из неутешительных мыслей старичок.

– Да устраиваться пришла на работу,– просипела я тихонько, будто к доске меня вызвали, а урок я не выучила от слова “совсем”.

– Ну так ты к Роману Игоревичу?– задумчиво предположил охранник.

– Н— наверное…– я потянулась в сумку за блокнотом, в котором по— старинке всё записывала обычной авторучкой.– Какой-то мужчина вроде…– блокнот был найден и теперь я торопливо перебирала цветные стикеры— выделители которые использовала для обозначения разных групп задач, в поисках заветного лилового.– Роман или Вадим какой-то, но точно Игоревич… Чёрт!..

Запись имелась, но написана была в спешке— только отчество я и смогла разобрать.

– Мммм… Игоревич,– вздохнула я, пытаясь припомнить таинственное имя.

– Ну эт тебе девонька повезло! Только Ммм… Игоревич и остался,– с гордостью заявил охранник.– Вон туда ступай!– махнул на роскошный зал с ресепшеном.– Ток я не пойду, сама иди,– дядя Витя, как истинный Харон, подтолкнул меня вперёд и ретировался быстрее, чем кот от огурца.

А я осталась перед вратами Ада, так мне казалось, хотя на деле всего лишь перед массивной дверью в кабинет “директора”, с золотистой табличкой “Кирсанов Роман Игоревич”. За ресепшенном секретаря уже никого не было и даже жалюзи были закрыты, но воображение разыгралось настолько, что я представила себя античной богиней, спустившейся на самое дно порока и разврата.

Сглотнула внезапно пересохшим горлом. Воздуха для решительности набрала и робко постучала:

– Можно?

И услышала нетерпеливо брошенное “войдите”, что уже было хорошо. Меня ждали и даже примут несмотря на опоздание.

***

– Сань, поясни, какого х*я я должен разбираться с тем, что вы зафаршматили “Лексус” за шесть лямов? Вы что не можете накатать на тачку наклейку? Это так сложно? Или мне самому мотаться по установкам? Я вообще не должен касаться этих вопросов. Мы создали специальный отдел, занимающийся мелочевкой и назначили ответственного, чтобы мне не парили мозги по каждой х*рне, которую выкинет твоя криворукая команда победителей! Кто этот человек?..– секундная пауза.– Да ладно? Ты? А ПОЧЕМУ МНЕ ЗВОНИТ ДИРЕКТОР АВТОСАЛОНА И ГОВОРИТ, ЧТО “МОИ МАЛЬЧИКИ” ЗАФАРШМАТИЛИ “ЛЕКСУС” ЗА ШЕСТЬ ЛЯМОВ? Сань,– в мужском голосе звучал металл,– я очень уважаю тебя, как профессионала. Ты молодец! Ты шаришь! Но, с*ка, увольняй! своих! рукожопов! Потому что если я услышу о ещё одном косяке, я клянусь, я вые…

Рычащий в трубку человек не был страшным. Ну да, он немного пугал громкостью и зашкаливающей агрессией по отношению к “ Уважаемому Сане и его криворукой команде победителей”, но в целом ужасным не был.

Мужчина за тридцать. Темноволосый, во время разговора он нет— нет, да и взъерошивал густую чёлку пятернёй. В полумраке кабинета я с трудом могла его разглядеть, но мне его лицо как-то сразу показалось приятным.

Я вообще не сильна на первые впечатления. Красавчик может мне показаться посредственным, а уродец— приятным, отчего довольно трудно потом делиться с кем-то личным впечатлением о человеке. Тут я однозначно и уверенно, сказала бы что он невероятно хорош собой, но барышня я, более чем, впечатлительная, так что сразу же списала всё на магию полумрака. Магнетизм директорского голоса. Мощную силу жестов…