– Вероничка, доброе утро! Вероничка?
– Ой, здравствуйте, Юрий Геннадьевич! – встрепенулась девушка.
– А кто это был? – Купонин мотнул головой в сторону двери, за которой только что скрылся Кирилл.
– Какой-то парень. К Томашевичу приходил. Странный какой-то…
– Странный, говорите? Что поделать, осень на носу. Обостряется у многих. Ну да ладно. А что у нас сегодня?
– В смысле? – не поняла девушка.
– Вероника, вы меня пугаете! – Купонин расплылся в широкой улыбке ловеласа со стажем. – Четверть одиннадцатого! Сколько в этот раз?
– Ах! – Вероника всплеснула руками. – Как я могла забыть!
Она ткнула пальчиком в клавишу пробела на клавиатуре, выводя ноутбук из спящего режима, в который тот снова погрузился за время ее беседы со странным молодым человеком.
– Сто три!!!
– Сто три, подумать только, – Купонин всплеснул пухлыми ладошками. – А ведь это же рекорд, да?
Вероника пожала плечами, не в силах скрыть довольной улыбки.
– Сто три! – повторил шеф. – А не отметить ли это нам с вами сегодня вечером? Может быть, в «Ангелы»?
– Я подумаю, – девушка откинулась в кресле, сделав вид, что тщательно изучает изящно наманикюренные ногти.
Сто три… Сто четыре… Сто пять…
Кирилл считал шаги, изо всех сил пытаясь сфокусировать взгляд на свободной скамейке в глубине аллеи. Лицо горело. Это не было похоже на его приступы.
Сто шесть… Сто семь…
Еще несколько шагов, может быть, десять или пятнадцать, и он присядет отдохнуть.
Сто восемь… сто девять… Еще совсем немного, и все будет хорошо. Скамейка прыгала перед глазами. Капли воды, оставшиеся после недавнего дождя, блестели, словно драгоценные камни, на деревянных брусьях.
Брюки вымокнут… Да и черт с ними. Нет сил, чтобы ее вытирать. Сто десять… Совсем близко… Сто одиннадцать… Чуть-чуть… Сто…
Плитки тротуарной брусчатки поднялись и ударили его по голове.
***
Открыв глаза, он несколько минут рассматривал потолок, пытаясь сообразить где находится. Болел лоб. Кирилл ощупал голову и, не найдя там открытых ран, слегка успокоился, провёл рукой по телу – он был укрыт каким-то колючим одеялом. Кирилл приподнялся и оглянулся. Вдоль окрашенных желтой краской стен со слегка облупившейся штукатуркой стояло две кровати. Из укрепленной на металлической треноге стеклянной банки бесцветная жидкость по трубке стекала к игле, торчащей в его руке. Кирилл откинул одеяло, которым был укрыт и поморщился – одежды на нем не было абсолютно. За стеной зашумела смываемая в унитаз вода, заурчал бачок. Парень инстинктивно натянул повыше одеяло. Дверь туалета открылась, и в палату зашел, поправляя безразмерные больничные брюки, удивительно тощий тип.
– А! – незнакомец радостно осклабился, обнажив не совсем здоровый и не совсем полный набор зубов. – Очухался, гаврик?!
– Где… – Кирилл откашлялся, – где я?
– А ты как думаешь? – тощий ухмыльнулся и картинно осмотрелся по сторонам. – В больничке, ясен пень!
Шлепая подошвами потертых вьетнамок по больничному линолеуму, он вальяжно прошелся по палате. Подойдя к кровати Кирилла, вдруг слегка наклонился и протянул вперед непропорционально большой кулак.
– Кастет!
Несколько секунд Кирилл тупо смотрел на огромный, напоминающий нарыв, вазелиновый шар на кулаке незнакомца. Потом, сообразив, чего от него хотят, выпростал из-под одеяла руку и осторожно ткнул кулаком в вазелинового монстра.
– Привет.
– А тебя как? – явно удовлетворенный реакцией парня, тип скрестил руки на груди, демонстрируя не менее внушительный шар на втором кулаке.
– Что как? – Кирилл подтянул одеяло к подбородку и поморщился, – игла капельницы больно впилась в руку.
– Ты чего такой тугой, а, старичок? – тощий снова ухмыльнулся. – Говорю же, я – Костян, для друзей Кастет. А тебя как звать, бедолага?
– А-а-а, – протянул Кирилл. – Я просто не понял сразу. Я Кирилл.
– Кирюха, значит? – обрадовался тип. – Ну и славно! Ща Илонку кликну, она уже раз пять заходила, пока ты в отрубоне валялся.
Он бодро зашаркал шлепанцами по направлению к выходу, открыл дверь и, высунув голову в коридор, заорал:
– Илоночка! Илона Викторрна!!!
– Идет! – Кастет метнулся к умывальнику в углу палаты, крутанул кран, быстро смочив брызнувшей водой ладони, пригладил редкие рыжеватые волосы, зализав челку набок. – Тока, слышь, малой! Чтоб к Илонке яйца не подкатывал! Это моя грядка, понял?
Кирилл тихонько хмыкнул, пожав плечами. Тощий насупился.
Читать дальше