Янка Рам - Привет, моя аварийная

Закатываю глаза, возвращаясь за стол.

– Яне нужно ехать учиться в Европу, – возвращается Катерина Федоровна. – В Италию…

Меня взрывает это заявление и мой рот неконтролируемо реагирует.

– Не нужно Яне ехать учиться в Европу, – с давлением отрезаю я.

– Почему это? – прищуривается она.

– Потому что Яна замужем. И ее муж живет в Питере. Значит, и она будет жить в Питере.

– Ваш брак – фарс! Глупый каприз!

– Почему? – сжимаю я челюсти.

– Извините меня, Артур, но что у вас может быть общего? Вы уничтожите ее карьеру художницы! Ей нужен совершенно другой мужчина. Который станет для нее почвой, чтобы она расцвела, как человек творческий. Двинулась в своих проектах дальше. Переросла свои юношеские… поиски себя!

– Ах, вот как это, оказывается, называется!

– А Вы даже не можете позволить себе организовать ей мастерскую!

А мне кто-нибудь сказал, что она нужна?!

– Какие-то дешевые тусовки! Андеграунд! Моветон!

Нормально…

Вообще-то, именно там я ее и нашел – тусовки, андеграунд, моветон! – сжимаю я челюсти.

"Не хамить «бабуле»", – сглатываю я всё, что мне хочется озвучить.

– Где Яна, Катерина Федоровна? Произошло… недоразумение. И нам нужно объясниться.

– Если Яночка ушла от Вас, значит на то были у нее весомые причины! – упрямо сжимает тонкие губы. – Если не хочет говорить с Вами, значит, на это тоже есть свои причины.

Чайная ложечка в моих пальцах деформируется.

– Арчи… – предупреждающе шепчет Гарик.

– Артур, Яночка уже осознала, что… вы очень поторопились. Я прошу Вас, не преследуйте ее. Она созрела для того, чтобы изменить свою судьбу.

– Может, уже и подходящий мужчина появился? – встаю я из-за стола. – Ну… "почва" для ее творческого роста.

– Не обижайтесь, Артур. Он всегда был рядом с Яночкой. Но, возможно, только сейчас, она заметила его. На Вашем фоне.

– Так! – подрываюсь я.

Фон, блять, тебя не устраивает?!

Гарик, перехватывает за рукав.

– Ушел… быстро… – сквозь зубы.

Вылетаю из квартиры, на ходу накидывая куртку.

«Всегда был»… «Всегда был рядом»… – стучит в моей голове. – «На Вашем фоне»…

Старая карга!

Дверь парадной отлетает, выпуская меня на улицу. Достаю сигарету. Ломается. Пальцы дрожат.

Яна… Что ты творишь?!

Вдыхаю несколько раз поглубже.

Достаю следующую. В губы. Огонек зажигалки ловит кончик не с первого раза.

Хватит, Яна… Ну зачем? Тебе нужна Мастерская? Будет тебе Мастерская. Рисуй! Я не сделал НИЧЕГО!! Не надо, блять, проходиться по мне ТАК!

Дышу… дышу… затягиваюсь поглубже…

Не дай Бог, зараза… Не дай Бог, твоя чертова «бабуля» не заблуждается!

Развернувшись, возле меня тормозит Кипиш, падаю к Тери на заднее.

– Ну что там?

Достаю свой телефон.

Начинаю пролистывать сохраненные контакты через ее любимые мессенджеры.

– Арчи, – поглядывает на меня Тери. – Старушка осталась жива, я надеюсь?

– Жива… Вот я – не очень.

– Била тебя зо-о-онтом? – ржут мои придурки.

– Нет, – потрясывает меня. – Не зонтом. У Янки какой-то кент…

Тери с Кипишем в шоке переглядываются, поглядывая на меня. Вижу боковым зрением.

– Вот! – подбрасывает меня. – Она на авке.

Гарик возвращается к нам.

– Арчи, ты, блять, в своем репертуаре! Вел себя, как…

– Как? – поднимаю от экрана глаза. – Мою жену подкладывают под другого, как я должен себя вести?

– Если ты хочешь, чтобы тебя принимали приличные люди… не будь засранцем!

– Не хочу! Авария принимала меня таким. Всё.

– А может, ты заблуждался? И поэтому развязка такова.

– Не заблуждался. И это не развязка. Я верну ее домой. А там уже посмотрим с… «развязкой».

– Пиши ей! – нетерпеливо ерзает за рулем Кипиш.

Мои пальцы, дрожа, зависают над экраном. Что написать?

В машине тишина, все уставились на меня.

Кусаю губы. В голове понамешано. Меня прёт от воспоминаний уверенного тона бабули – «другой мужчина».

Другой мужчина у тебя?!

Пытаюсь представить – как это. Закрываю глаза. Не могу. Серая пустота. Моя она. Единственный образ – из сна. Чужие руки на ее голой спине и россыпь густых русых волос. Но это же просто кошмар.

Как это может быть – другой мужчина?

С одной стороны – да. Очень даже вяжется. В ее стиле – в ответочку, в нос, до отключки.

С другой… Закрываю я глаза.

Вот она – обнаженная неуверенная девочка… Этот ее растерянный взгляд, вдруг теряющий вызов… тонкие запястья, шея… хрупкие ключицы… этот горячий пошлый, но делающий ее очень уязвимой, татуированный шрам на животе. И пальцы… нежные…