Меган Максвелл - Ты только попроси. Или дай мне уйти

Когда она входит, вижу, что она везет коляску с прекрасной спящей девочкой. Поставив ее в стороне, она берет цветы, кладет мне на кровать и говорит:

– Она только что уснула, надеюсь, немного поспит!

Эрик приветствует ее двумя поцелуями, и Мэл, посмотрев на спящего в кроватке малышонка, подходит ко мне и говорит:

– Какой он красивый и полненький. – И заговорщицки добавляет: – Ну, так кем оказалась Медуза, мальчиком или девочкой?

– Прелестным мальчиком, – гордо отвечаю я.

Она ласково меня обнимает и шепчет:

– Поздравляю тебя, Джудит.

Когда она отстраняется от меня, то сталкивается с Бьорном и, узнав его, произносит:

– Ну надо же… да это сам Джеймс Бонд.

Бьорн не улыбается. Он окидывает ее взглядом с головы до ног и отвечает с издевкой:

– Кто бы мог подумать, властолюбивая суперженщина, и ты здесь?

Мы с Эриком переглядываемся, и прежде чем мы смогли что-то сказать, она спрашивает у него:

– И за сколько ты вчера сюда доехал на своем «Астон Мартине»? За восемь минут?

Услышав это, Бьорн, который обычно ведет себя как врожденный донжуан, вместо того, чтобы улыбнуться и подыграть, хмурится и, безразлично глядя на нее, отвечает:

– Чуточку больше, симпатюля»

Оба-на-а-а-а-а-а! Что это с Бьорном?

Или эта женщина выводит его из равновесия, потому что не падает у его ног?

Я с отвисшей челюстью наблюдаю, что он при ней не пользуется своим искусством покорителя сердец. Я в шоке, особенно когда он, глядя на Эрика, добавляет:

– Я буду в кафетерии с Мануэлем и Соней. Чуть позже, когда здесь станет поменьше народу, я поднимусь.

– Я с тобой, – отвечает Эрик.

Когда мужчины уходят, сестра смотрит на меня, я смотрю на Мэл, а она весело пожимает плечами и выпаливает:

– Эти красавчики такие дикие, разве не так?

Я не отвечаю, а лишь смеюсь. Сразу видно, что моя новая подруга и Бьорн не поладят.

Когда мы остаемся втроем, начинаем беседовать о детях, родах. И вдруг я отдаю себе отчет в том, что я – рьяный член клана мамаш и рассказываю о своих родах как о чем-то уникальном и потрясающем. Ракель и Мэл делают то же самое. Я раньше никогда не понимала упорное стремление матерей рассказать о своих родах, но теперь, когда я пережила собственные, мне нравится переживать их заново и вспоминать о них.

Просыпается Саманта, и, когда Мэл берет ее из коляски, мы с сестрой в нее влюбляемся. Это светловолосая куколка с такими же голубыми глазами, как у ее мамы. Девочка улыбается и забавляет нас своими шалостями.

Через час Мэл с девчуркой уходят, но комната снова наполняется людьми.

Соня и отец, гордые бабушка и дедушка Эрика-младшего, хотят быть рядом с ним.

Ракель на некоторое время спускается с Лусией, а дети остаются с Эриком и Бьорном. Чуть позже появляются Марта, Артур и еще пара друзей из «Гуантанамеры». Когда Соня замечает Масимо, я с улыбкой смотрю, как они здороваются. Но я чуть не лопаюсь со смеху, когда появляется Эрик и видит свою мать, разговаривающую с аргентинцем. Он умолкает и делает вид, что ни о чем не знает.

Этой ночью, когда все уходят и в палате становится спокойно, Эрик выполняет роль отца, меняя нашему сыну пеленки, как я ему показала.

– Ты счастлив? – спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне, затем кладет малышонка в кроватку и отвечает:

– Как никогда в своей жизни, любимая моя.

На следующий день нас выписывают из больницы, и вся семья, пополнившаяся на одного члена, возвращается домой.

Эрику-младшему почти два месяца.

Это милый, очаровательный ребенок с обворожительными голубыми глазами, как у его отца. Из-за него мы все, как дурачки, разговариваем, сюсюкаясь.

Пережив первые дни, которые были сплошным хаосом, мы все же адаптировались к новому режиму. В доме царствует малыш. Он командует, а мы все вокруг него крутимся.

Он ест каждые два часа днем и ночью. Он выматывает нас, потому что вдобавок к тому, что он проглотик, он еще и мало спит.

Эрик заботится о нем. Он хочет, чтобы я отдыхала, но я понимаю, что его усталость дошла до предела, когда однажды после ночки в Хересе, когда малыша мучили газики, он просыпается после одиннадцати часов дня.

Эрик сам от себя в шоке!

Спустя две ночи я вдруг подскакиваю в постели и вижу Эрика, сидящего на кровати и качающегося. Я в изумлении смотрю на него. У него нет ребенка на руках, но он качается. Смотрю и вижу, что ребенок спит в кроватке. Меня разбирает смех и, придвинувшись к Эрику, шепчу:

– Дорогой, расслабься и ложись спать.