Меган Максвелл - Ты только попроси. Или дай мне уйти

– Эй… малышка, почему ты сейчас плачешь? Тебе не нравится идея повесить наш замочек?

Я пытаюсь заговорить, но из меня вырываются одни всхлипывания.

Эрик обнимает меня. Я прижимаюсь к нему и, когда успокаиваюсь, шепчу:

– Прости меня, Эрик… прости.

– За что, любимая?

– За то, что я так плохо с тобой обращалась в последнее время.

Он улыбается. Я его обожаю. И он ласково мурлычет:

– Любовь моя, это не по твоей вине. Это все гормоны.

От этих слов я опять начинаю плакать и между всхлипываниями, словно глупышка, отвечаю:

– Это все гормоны, и я… я очень виновата. В последнее время я так злилась, что…

– Солнце мое, ничего страшного. Ты напугана. И я это понимаю. Я разговаривал с врачом и…

– Ты разговаривал с врачом?

Эрик кивает и с осторожностью отвечает:

– Мне нужно было с кем-то поговорить, иначе, малышка, я тоже сошел бы с ума. Я общался с Андресом, и он сказал, что с Фридой было то же самое, когда она была беременна Гленом. И поэтому я попросил встретиться с твоим гинекологом. Она меня приняла сегодня утром и рассказала, что у некоторых женщин во время беременности сексуальное желание возрастает выше нормы. Она объяснила, что, чтобы перенести период беременности, твой организм вливает в кровь огромное количество прогестерона и эстрогена, результатом чего и является такая ненасытность.

– И ты сам спросил ее об этом?

Эрик улыбается и отвечает:

– Да, сам.

Я только киваю головой.

Эрик целует меня. Я целую его.

Эрик обнимает меня. Я обнимаю его.

И, безумно влюбленная в своего немца, показываю ему место на мосту и говорю:

– Вон там я хочу повесить наш замок.

Мы встаем и, держась за руки, идем к тому месту. Я открываю замок, целую его, Эрик тоже его целует, и мы вешаем его на мост. Затем он берет меня за руку, и мы с улыбкой бросаем ключ в реку, после чего сливаемся в поцелуе.

Когда мы сходим с моста, он спрашивает:

– Куда ты хочешь, чтобы я тебя пригласил пообедать?

Мне не очень хочется есть. Чувствую себя немного взбудораженной, но, не желая его расстраивать, отвечаю с широкой улыбкой:

– Я бы с удовольствием сейчас съела кренделек, смоченный в соусе, который готовит отец Бьорна.

Эрик с улыбкой кивает головой, и мы идем на стоянку.

Мы приезжаем в ресторан и, войдя, видим Бьорна, так же выряженного в деловой костюм, как и Эрик, как раз беседующего с отцом. Заметив нас, наш друг широко улыбается и спрашивает:

– Что вы здесь делаете?

– Мы хотим пообедать, – отвечаю я.

– Ей очень хочется слопать кренделек с соусом, который готовит твой отец, – объясняет Эрик.

На меня устремляются взгляды трех мужчин, и в итоге отец Бьорна говорит:

– Сейчас же приготовлю их для тебя, моя прелесть. Вы оба идите лучше в зал, там вы будете спокойней себя чувствовать.

– Пообедаешь с нами? – спрашивает Эрик у своего друга.

Бьорн кивает, и уже несколько минут спустя я с удовольствием поглощаю крендельки за веселой беседой с моими дорогими мужчинами. После обеда мы уговариваем Бьорна поехать с нами за покупками в торговый центр. Нам нужно купить для Медузы детскую кроватку. Мы оставили это на последний момент, когда должны были узнать пол ребенка, но, судя по последнему УЗИ, этот момент уже настал.

Приехав туда, мы заходим в огромный магазин для младенцев. За все это время мы с Эриком ни разу не ходили за покупками, и теперь готовы оторваться по полной: мы безумно счастливы от этого процесса. Мы покупаем кроватку, Бьорн дарит нам чудненькую красную коляску, и мы еще набираем все мыслимое и немыслимое. Оставляем свой адрес, чтобы нам все это доставили домой.

Тремя часами позже Эрик и Бьорн уже устали, но мне хочется еще что-нибудь купить, и, увидев, что им уже не в радость бегать по магазинам, предлагаю им выпить кофе или виски в баре торгового центра, а сама тем временем пробегусь по магазинам.

Они с радостью принимают мое предложение, и я ухожу, сотню раз уверив Эрика, что мой мобильный телефон со мной.

Когда я выхожу из магазина, где купила нагреватель для бутылочки, чувствую усталость и внезапное сокращение матки. На этот раз оно было сильнее, чем обычно. Я останавливаюсь, дышу и, когда боль проходит, продолжаю идти.

Я захожу еще в несколько магазинов, и сокращения повторяются. Мне чертовски больно, но я снова успокаиваюсь, когда все утихает. Беру мобильный телефон, чтобы позвонить Эрику, но в итоге прячу его в пиджак.

Сегодня 11 июня, а срок намечен на 29 число. Я должна успокоиться.