Джина Шэй - Сосед сверху, сосед снизу

– Настена-а, – Алинка теребит меня за плечо, – это твои?

Я приподнимаюсь на локте, выглядываю в заднее окно машины и тут же падаю обратно на Алинкины колени, чтоб меня не запалили.

Мои! На минуточку я даже позволяю себе так подумать, посмаковать это слово именно в таком его звучании. А потом смеюсь – нет уж, Настена, набесилась – езжай домой, к Дэнчику. И поищи где-нибудь стиратель памяти.

Эмиль и Эрик, уже спохватившиеся и вылетевшие почти вовремя, выглядят возмущенными. Эмиль даже пихает Змея кулаком в плечо и что-то обвиняюще ему рычит, указывает вслед уезжающей с нами тачке. Да-да, угадал. Только вы уже нас не догоните. Через час мы уедем из гостиницы в аэропорт, и белый самолетик вернет меня к моей спокойной жизни, в которой нет места таким непристойностям, как танго сразу с двоими партнерами и предварительными ласками на десерт.

Я снова вспоминаю два крепких горячих тела, стискивающих меня с двух сторон, будто служащие мне всей необходимой опорой. Васильково-синие глаза Эмиля… Мягкий шелк волос Эрика… И тихонько хихикаю, плотнее сжимя бедра, чтобы покрепче удержать внутри себя это сладкое жжение. Более эксцентричное прощание с Берлином было сложно представить.

Такое уже не забудешь. Даже если и захочешь. А я захочу – уже утром, когда протрезвею и вспомню, что такое приличия.

Ох, мальчики, мальчики…

Интересно, скольких дурочек они уже таким образом развели?

Хотя…

Какая разница? Я ведь все равно их никогда не увижу…

Ей двадцать пять. Замужем. В Москве.

Ноги подгибаются!

Им будто и плевать, что до дома Алинки остается еще добрых пятьдесят метров, они хотят отказать мне прямо здесь, сейчас, потому что “ну как же можно – с этим на душе переходить дорогу? Пусть нас лучше переедут белазом, так мы хоть быстренько помрем, а так – еще не пойми сколько будем мучиться”.

И тут мне сложно спорить. Так оно и есть на самом деле.

В конце концов – не каждый день застаешь мужа в одной постели с любовницей…

Мужа, с которым ты со школы вместе! Вокруг которого ты строила весь свой маленький, оказавшийся таким хрупким мир…

Переход наконец-то заканчивается, и я все-таки останавливаюсь, чтобы стереть с лица слезы, да и глаза промокнуть не помешает. А то уже совсем не вижу, куда иду. Врезалась в какого-то мужика, он меня обматерил и назвал… Ну, это он махнул. Корова из меня не выйдет, разве что если меня умножить на три. Слишком много я ношусь по делам, чтобы быть этим самым жвачным.

Хороший квартал у Алинки.

Тихий.

Да, до метро пилить пятнадцать минут, но зато – не ехать сорок. Нет, я, конечно, уже давно пользовалась благами “столичной квартиры”, но все-таки у нас квартира была менее удачно расположена.

– Зато к студии близко, – пожимал плечами Дэн, когда я жаловалась на мигрени от шумящей под окнами наземной части метро. Менять квартиру мы не стали…

Дэн.

От этого имени в груди все сводит, будто два великана сейчас выкручивают меня в разные стороны, пытаясь выжать из меня последние соки.

Денис Назаров – мой любимый неверный муж – этим именем меня сейчас можно разрезать пополам и покрошить на мелкие кусочки.

Пять лет в браке. Шесть лет отношений.

Предпочитает видеть в своей постели тощих блондинок вместо отправленной к маме жены…

Тошно.

Я еще два часа назад выходила из метро, думала, что же такого приготовлю на ужин – Дэнчик же, поди, за неделю соскучился по домашней еде, а за дверью квартиры меня ждали сладкие охи и ахи, доносившиеся из-за двери спальни.

– Настена! – Алинка окликает меня со своего балкона. И даже с третьего этажа видно, какая у моей подружки суперская форма. В прошлом она у меня фигуристка, сейчас – тренер-хореограф…

– Привет! – Я задираю голову, глядя на неё. – Пустишь меня?

– Нет, на улице сиди, – ехидно откликается мне Алинка, но тут же уходит в квартиру. К домофону пошла.

На ступеньках я обгоняю пожилую Клавдию Семеновну, соседку семейства Черненко по площадке.

Оперная певица между прочим. Голос у неё просто потрясающий! Слушать его из-за стены мне нравилось не меньше, чем в зале.

Домофон не успевает прозвонить даже один раз – Алинка была на изготовке.

Я придерживаю дверь для Клавдии Семеновны.

– Спасибо, Настасья, – церемонно роняет эта дама, проходя в дом и неторопливо проплывает мимо меня, останавливаясь, чтобы поболтать с консьержем.

Грузовой лифт не работает, в моем распоряжении целый обычный, на меня точно хватит.