Джина Шэй - Мой ненастоящий

Ненавижу двадцатые числа месяца. И не потому что до аванса целая неделя, а потому что…

– Здравствуй, Риточка. Узнала?

Увы. От этого голоса кожа становится неприятно липкой даже от первого слова. Он звонит всегда. Строго по двадцатым числам. В разное время. Сегодня позвонил в рабочее. Может позвонить и ночью. И я должна взять трубку.

Сивый. Федор Иванович – бандит и мерзавец, в руках которого то, что я очень хотела бы скрыть.

Я столько раз надеялась, что он перестанет мне звонить. Что, может, его кто-то пристрелит в какой-нибудь разборке. Хотела представить, что все это не со мной, что нет никакого бандита, который тянет с меня деньги. Но нет, каждое двадцатое число – звонок от него все равно происходит. Каждый раз мой желудок скручивается в холодный плотный комок.

– Как у тебя дела, детка? Готова ли выкупить флешку полностью? – он всегда звучит так ласково. И от этой его ласки всегда все внутри скукоживается.

– Я… Я собираю деньги.

Собираю, громко сказано. Когда на шее твоей кредитка, опустошенная под ноль главным источником твоих неприятностей, съёмная квартира, да еще и ты сама плотно сидишь на крючке шантажиста – особо не отложишь. Но все-таки я пытаюсь…

– Ты ведь помнишь наши условия, Риточка. Полмиллиона за один раз – и ты свободна. Нет – платишь ежемесячно.

– Я помню… – у меня всегда обреченный голос в такие моменты, – я готова заплатить за месяц. Через два дня.

– Без задержек, Риточка? – мне кажется, Сивый опутывает меня своим голосом как спрут, оставляя тысячу липких пятен на строгой офисной юбке, на белоснежной блузке. – Не хочешь договориться о рассрочке? Я всегда иду навстречу красивым девочкам.

Припоминаю Сивого. Тяжелый, полный, мерзкий тип с блеклыми невыразительными глазами. Нет, я, конечно, точно знаю, что на моей жизни можно ставить крест – когда над головой висит дамоклова угроза, что твои непристойные фото разлетятся по соцсетям, по твоим знакомым, по родственникам – тут забоишься даже связываться с кем-то. Это же позор. Позор!

Но все-таки… С Сивым… От отчаянья… Боже, нет, на такое я не готова даже ради пары недель отсрочки…

– Я заплачу вовремя, – произношу сипло.

Он не настаивает. Он никогда не настаивает. Деньги Федор Иванович любит ничуть не меньше, а порой и даже больше, чем женщин.

– Номер карты тебе пришлют послезавтра, – буднично напоминает мне он, и на этом ненавистный мне разговор заканчивается, – не задерживай платеж, иначе сама знаешь что произойдет.

Знаю. Прекрасно знаю. И ни за что не допущу

Боже, как я в это влипла? Как допустила?

Как чересчур откровенные, грязно-похабные фотографии со мной на них вообще появились на свет, спросите?

Такое бывает.

Бывает, когда ты безумно влюблена в своего парня и смотришь ему в рот. И настолько не хочешь, с ним спорить, что когда он предлагает тебе сомнительную работу, потому что “там можно быстро и легко заработать, малышка. Ничего не бойся, ты же у меня такая красивая”.

И потом ты еле-еле сбегаешь, от этого “легкого заработка”.

А еще спустя время оказывается, что от самого черного дня в твоей жизни осталось откровенное видео. То, которое ты без слез даже смотреть не можешь.

И показывает его тебе распоследний мерзавец, которому твой бывший продал одну замечательную флешечку. И мерзавец этот уже давно вертится в подобных историях, у него связи в полиции, и он всегда-всегда наказывает тех, кто нарушает с ним договоренности…

Вот так бездарно была продана моя жизнь.

И я об этом молчу, разумеется. Мне осталась от бывшего только пустая кредитка, куча долгов, черная дыра в груди и бандит с компроматом на десерт.

Возможно, в другом мире, в другом обществе это и было бы несерьезной проблемой. Не для меня. Я точно знаю, сколько ярлыков можно прилепить за одно такое разоблачение. Сколько моих знакомых будут плеваться мне вслед. И вслед моей родне, конечно же.

И даже то, что я смогла устроиться в хорошее место, добиться повышения, мне не помогает. Сивый всегда узнает о таких вещах. Три месяца назад мой “оброк” увеличился вдвое, потому что Сивый навел справочки о том, сколько я получаю на новом месте.

Иногда даже кажется, что жизнь кончена. А потом на моем столе пищит селектор. Вот как сейчас…

– Где мой кофе, Маргаритка? – раздраженный голос босса приводит в чувство. – И платье для Ланы уже доставили?

Ах, да, вот оно – то, что неизменно возвращает меня к жизни. Владислав Ветров. Мой босс и та еще заноза в заднице. И зачем я выпросила у него это повышение до его личного ассистента? Да, помню – все из-за денег.