Рита Харьковская - Миры и судьбы. Книга четвёртая

Правда, совсем недавно, буквально пару недель тому назад, по клинике пополз слушок, что рано утром Регину видели идущей чуть ли не под ручку с главврачом. И хотя свидетельница этого променада клялась и божилась, что видела все это своими собственными глазами, ей мало кто поверил: надо же такое выдумать! Где ОН и где она!

"Свидетельница" обиделась на недоверчивых собеседниц и новость мусолить перестала. Но тайком продолжала поглядывать на домик Александры: уж она-то точно знает, что видела! Рано или поздно что-то наружу да выплывет!

И вдруг! Такой случай! Заявились какие-то родственники и разыскивают Регину! Надо быстро оповестить Александру и держать ухо востро.

***

Идя по центральной аллее к воротам клиники, Александра увидела странную пару, явно кого-то дожидавшуюся.

Пожилая женщина, усталая и изможденная, казалось, еле держалась на ногах.

Молодой человек поддерживал ее под руку, что-то говорил. Что-то обнадёживающее.

Александра кивнула охраннику, и тот, нажав кнопку, открыл замок калитки. Еще два шага и Александра была за воротами. Подошла к Ванде и Дато:

– Здравствуйте. Зачем вам Регина? Кто вы такие?

Ванда взглянула в лицо собеседнице:

– Мы ее родственники. А ты кто такая, женщина.

Александра пожала плечами:

– У Регины нет родственников, кроме матери, Анны, а на нее вы не очень-то похожи. Возраст не тот, уж простите.

– Я Ванда, сестра Леонтия, отца Анны. Значит, Анне я буду тёткой, а Регине бабушкой.

Александра оторопела. Казалось земля уходит из-под ног. В ушах зазвенело, голова пошла кругом. Женщина ухватилась за прут кованой ограды. Через насколько минут, показавшихся обеим женщинам часами, Александра немного пришла в себя:

– Значит, мне Вы будете сестрой, правда двоюродной. Я Александра, дочь Стефана.

– Как? Откуда? Почему мы ничего не знаем ни о нем, ни о тебе? – лицо Ванды побелело.

Дато метался между женщинами, не зная которую подхватить первой. Казалось еще мгновенье, и они обе лишатся чувств от таких новостей, от такой встречи.

Александра первой взяла себя в руки:

– Мы с Региной живем на территории клиники. Идемте в дом, там и поговорим. Разговор, я думаю, будет долгим.

Уже в доме, выпив чаю и немного придя в себя. Александра все же задала вопрос, не дававший ей покоя с самого начала беседы:

– Откуда вы узнали о Регине?

… и Ванда, ничего не скрывая и не приукрашивая, все рассказала своей кузине.

О том, как увидела Регину впервые: маленькую, перепуганную девочку, которая только что потеряла самого близкого человека и не могла найти ни в ком ни поддержк, ни сочувствия.

О том, как встретилась с Региной во второй раз, всего неделю тому назад, и о том, как прошла встреча девушки с матерью.

Александра горестно вздыхала:

– Я знала, что там все плохо, но не думала, что настолько. Ведь это я уговорила Регину поехать к матери.

– Зачем?– в голосе Ванды сквозило недоумение.

– Ну как зачем? А вдруг Анна давно пожалела, что так необдуманно оттолкнула дочь? Вдруг изменила свое к ней отношение? Ведь люди меняются.

– Знаешь что, сестричка, – усмехнулась Ванда, – Я старше тебя, и намного. Я прожила долгую и непростую жизнь. И за эту жизнь я поняла, что с возрастом люди если и меняются, то только в худшую сторону. С возрастом у человека создается иллюзия мудрости и вседозволенности, и человек начинает этим пользоваться. Особенно, если он изначально обладал не самыми лучшими чертами характера. Так что внучке нашей ты оказала медвежью услугу. Как бы не сломалась девочка, не затаила на тебя обиду.

– Регина не такая. Она и поймет и простит.

Дато, замерев, слушал разговор сестер.

Он махнул рукой, когда Александра захотела снова заварить чаю:

– Сидите. Разговаривайте. Я сам справлюсь.

Юноша давно не видел бабушку такой оживленной.

На ее щеках заиграл румянец, глаза блестели, казалось, что она за считанные часы сбросила пару десятков лет.

Дато заваривал чай, делал бутерброды из найденных в холодильнике продуктов, а беседа сестер все не кончалась.

Они рассказывали друг-другу о том, какую жизнь прожила каждая, говорили откровенно, как может быть ни с кем никогда в жизни. Словно прорвало плотину тайн и недомолвок. Словно вот только сейчас каждая обрела родственную душу, которой можно без страха рассказать все.

Никто и не заметил, как за окном сгустились сумерки.

Ванда, словно очнувшись, спросила:

– А где же Регина? Как она прожила все эти годы?