Юлия Яр - Вирник

Меня звали Мира и мне было тридцать, когда я умерла.

Все выглядело очень странно. Тот же город, те же знакомые улицы, но все как-то по-другому. Будто подернуто серой дымкой. Оставляя взгляду возможность довольствоваться лишь слабыми очертаниями, размытыми темными силуэтами где-то вдали.

Ни намека на других людей поблизости. Улица словно утонула в тишине и тумане.

А как же длинный темный тоннель и пресловутый свет где-то в его конце, к которому все так стремятся?

Я осмотрелась. Ничего хотя бы отдаленно его напоминающего рядом не было. Ни коридоров, ни тоннелей, даже канализационных дыр нигде рядом не наблюдалось. Только в отдалении виднелось одинокое здание. Высокое, не менее тридцати этажей, полностью облицованное темными панорамными окнами, оно выделялось на фоне остального серого пейзажа, привлекая внимание, и словно бы говоря, что кроме него больше вариантов нет. Я решилась и подошла.

В черных глянцевых стеклах входных дверей отразилась моя растерянная фигура. Стоило подойти поближе, как створки сами разъехались в разные стороны пропуская меня внутрь.

Внутри так же не было ни души и стояла абсолютная тишина. Круглый холл, отделанный темным и светлым мрамором, с огромными часами напротив входа. Справа стойка регистрации, слева двери лифта. Очень похоже на какой-то отель. Только администратора нигде не видно.

Ведомая любопытством я подошла к стойке и нажала на кнопку звонка. Никто не появился. Попробовала еще раз – опять ничего. Только развернулась, чтобы уйти, как по холлу разнесся механический голос из динамика:

– Мирослава Лира, Вам назначено на 13.00, этаж номер 7. Повторяю. Мирослава Лира, Вам назначено на 13.00, этаж номер 7.

Как только голос в динамике замолк, тут же распахнулись двери лифта, приглашая меня войти. И я вошла, кинув напоследок взгляд на часы – было без десяти час.

Впоследствии я очень часто вспоминала этот момент, раз за разом прокручивая в голове и пытаясь понять, почему же все-таки послушалась и вошла. Любопытство? Надежда? Неизбежность? Наверное, всего понемногу. Но знай я тогда, к чему это меня приведет, стала бы слушать неизвестный мне голос? Вряд ли. Иногда, неизвестность – лучшее, что может подарить судьба. Впрочем, тогда я была далека от своих теперешних взглядов, а потому бесстрашно зашла в лифт и нажала кнопку с цифрой семь.

Дверцы лифта закрылись за спиной, и он плавно понес меня вверх. Кабина оказалась полностью зеркальной. Составленная из мелкой мозаики, собранной таким образом, что зашедший в кабину отражается в каждом кусочке отдельно. Множество мелких изображений с сотен разных ракурсов. Пока я рассматривала зеркала, лифт тихо остановился и дверцы распахнулись.

Я оказалась в длинном коридоре, по бокам которого, вместо стен были огромные аквариумы, освещавшие темный коридор тусклым сине-голубым светом. Ни рыб, ни водорослей в них не было. Только медузы разных форм и размеров медленно проплывали вдоль стекла, изредка мерцая люминесцентными искрами.

Я шла медленно, не торопясь, с интересом разглядывая этих морских тварей, умудрившихся пережить миллионы лет эволюции, оставшись практически в первозданном виде. Среди десятков разных экземпляров была одна особенно интересная. Небольшая, ярко-розового цвета, с красивой фиолетовой юбочкой и длинными щупами. Она плыла по коридору в одном темпе со мной, не обгоняя и не отставая. Давая рассмотреть себя в деталях.

Увлеченная разглядыванием медузы, я и не заметила, как коридор закончился, и я оказалась возле небольшого зала.

Аквариумы коридора разошлись влево и вправо от порога, на котором я осталась стоять, превращая одну сторону помещения в сплошь стеклянную. Прямо напротив входа расположилась длинная пустая барная стойка. По бокам от нее, словно подпорки, стоят две большие стеклянные колонны, подсвеченные неоновыми прожекторами, в которых пузырится разбавляемая воздухом вода. Над стойкой красиво переливается зеркально-неоновая вывеска с надписью «Партиториум».

– Вы вовремя, – по комнате разлился приятный баритон.

Я подняла глаза и увидела, что в баре появился мужчина. Высокий худощавый с длинными пепельными волосами. Он повернул голову и посмотрел прямо на меня. Даже стоя на самом краю зала, сквозь десяток метров, разделяющих нас, я почувствовала, как обжег меня его ледяной взгляд.

– Прошу, присаживайтесь, – мужчина указал на один из высоких стульев у стойки.