Екатерина Вильмонт - Рыжий доктор

– Ох, Игоречек, наконец-то! Мой руки и будем ужинать!

Их кухни послышалось, как отодвинули стул по каменному полу.

– Розочка, я побегу!

– Нет, Оксанка, не уходи! Поужинай с нами, познакомься с моим племянником…

– Да неудобно как-то…

– Что за чепуха, очень даже удобно!.. Вот он, племянник, Игорь, великий хирург. А это Оксана, моя соседка!

Соседка была очень недурна собой. Темные в рыжину густые волосы, очень белая кожа, большие зеленые глаза.

– Очень приятно. – Игорь пожал протянутую руку. – Как вам удалось при здешнем солнце сохранить такую белую кожу?

– Стоит неимоверных усилий! – засмеялась она.

– Господи, Игорек! У тебя такой усталый вид… – ахнула, вглядевшись в него, тетка.

– А я сегодня оттопал девятнадцать километров.

– Господи помилуй! – всплеснула руками она. – Садись скорее, буду кормить! И ты садись, Оксана.

– Нет, Розочка, я ведь не ужинаю! А у вас все так вкусно, что я непременно оскоромлюсь и потом буду себя клясть. Нет уж, побегу! До свидания, рада была познакомиться!

– Ну что с тобой делать! Иди уж. Ох эти мне диеты…

Оксана ушла.

– Как она тебе?

– Красивая. Но в остальном еще не разобрался.

– Мужа недавно прогнала. Художник, говорят, неплохой. Но я в этом не понимаю. Спутался с ортодоксами, стал требовать, чтоб Оксанка приняла гиюр и все в таком роде: чтоб готовила кошерное. Вот она ему на башку кастрюлю с борщом и вылила.

– Он ушел?

– Ушел, слава богу!

– Какие страсти тут кипят… А борщ горячий был?

– Да нет, к счастью, холодный. Но она сняла эту сцену на телефон, умора!

– А она работает?

– А, заинтересовался?

– Да нет, обыкновенное любопытство.

– Ну, вообще-то она музыкантша, преподаватель. Здесь же работает парикмахером. Кстати, классный парикмахер…

– Ааа…

– Ну, рассказывай, где ты сегодня шлялся?

– Да я шел, куда ноги несли, а на одной улочке наблюдал, как владелец кафе-мороженого кормил завтраком целое стадо кошек… Каких там только не было…

– Знаю это кафе, это на Фришман.

– Да-да, именно. Приятная улочка…

– Но ты сегодня не купался, руки в песке не грел, это неправильно!

– Нет, руки немножко погрел, а купаться сегодня было нельзя. Черные флажки… Какое вкусное мясо, с ума сойти… Вы просто волшебно готовите, тетя Роза!

– Да ты неизбалованный мальчик. Твои жены плохо готовили?

– А я уж и не помню, я почти всегда обедал в больнице, по крайней мере, здоровое питание.

– Скажи, детка, а ты не мог остаться в своей больнице каким-нибудь консультантом? С твоим-то опытом?

– Консультантом-инвалидом? Чтобы на меня смотрели с жалостью? Нет уж.

– Но как же…

– Ничего, тетя Роза, найду я себе применение, вот побуду еще недельку-другую у вас, если не прогоните, а потом поеду в Питер, меня звали преподавать…

– Да живи ты здесь, сколько хочешь, мне только в радость.

Как странно, думала Оксана. У него такое приятное доброе лицо, улыбка хорошая, вот не думала, что хирурги могут так выглядеть… Да еще кардиохирурги… Мне казалось, они должны быть суровыми, даже угрюмыми… Оперировать сердце… Бедный, руки и вправду дрожат, не сказать, чтоб сильно, но все-таки… И загорел он хорошо, хоть и рыженький… Да ладно, не желаю я больше думать о мужиках, хватит с меня. Одно расстройство от них… Заведу лучше собачку…

Мужчина, облитый борщом, был вторым ее мужем. Из любви к нему она согласилась переехать в Израиль, куда он вдруг начал рваться с неистовой силой. Ну что ж, решила она, поедем, сейчас ведь в любой момент можно вернуться… Продавать свою квартиру она отказалась категорически, хоть муж и настаивал.

– Что за дурь! Никогда я не вернусь сюда!

– Это твое личное дело, а я, например, не уверена, что приживусь там, такой тяжелый климат…

– Это называется любовь? Что сказано в писании? Жена да прилепится к мужу…

– А вдруг в тамошнем климате я отлеплюсь?

– Эти твои дурацкие шутки! Ты ведь уверяла меня, что любишь без памяти…

– Так ты меня тоже уверял в своей неземной любви, а теперь…

– Что теперь? Я просто хочу уехать из этого слякотного климата, мне необходимо солнце…

И все-таки она настояла на своем, квартиру не продала, а сдала, а поскольку квартира находилась в хорошем районе и была в отличном состоянии, сдать ее удалось очень неплохо, и сей факт примирил мужа ситуацией. Оксана пыталась найти работу по специальности. Но увы, это ей не удалось. Подружка устроила ее на курсы парикмахеров, к великому возмущению мужа. Дело у нее вдруг пошло, она стала лучшей ученицей в «Студии парикмахерского искусства», открытой знаменитым парикмахером, эмигрантом из Франции. Его звали Марсель Бриссар, и он был геем. Бриссар высоко ценил способности ученицы из России и выдавал ей какие-то свои секреты, которыми не делился с другими учениками.