Татьяна Пасмурова - Люблю тебя. Прости

– Что, наверное, каждый раз рассказывает, как все теперь у нее здорово и постоянно сравнивает меня и этого военного академика?

– Нет. Вообще о нем не говорит. И с Настей, и с Виталиком она общается. На обратном пути молодожены погостят несколько дней у матери. А Настя с семьей планируют встречать у них Новый год.

– О, как! Шустрые у меня дети, ничего не скажешь! Сразу почуяли, кто сейчас выгоднее, к кому лучше присосаться – к отцу или отчиму. Оба в мать.

– Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

– Прекращай философствовать. Сейчас допью, и поедем мы с тобой в Глебычево. Ты же не пьешь, можешь отвезти?

– Естественно. А что у тебя с работой? Есть планы?

– Теперь точно есть, тем более, что и деньги после раздела имущества появятся. Так что, живем, Вано!

– А что будешь делать со своей личной жизнью?

– Слушай, Вано, еще раз говорю – прекращай лезть не в свое дело. Жить буду, трахать все, что шевелится, и не чувствовать при этом никаких угрызений совести. Не жизнь, а малина.

– Ладно, поехали, у меня еще по горло дел на сегодня запланировано.

– Что, супруга контролирует каждый твой шаг? Бабы – они такие, – Илья зло усмехнулся. – А я вот теперь свободен. Не хочешь присоединиться? Обещаю, скучать не будем.

– Да ну тебя. Кстати, завтра собрание общины. Не хочешь ли ты вспомнить, что тебя там любят и всегда рады встрече с тобой?

– Еще бы они меня не любили! Но, думаю, их любовь будет гораздо слабее, если ты расскажешь им о том, что твой брат сейчас беден, как та церковная крыса, и взять с него абсолютно нечего.

– Ты уверен, что нас интересуют твои деньги, а не твоя душа?

– Ты уверен в обратном? Чхать я хотел на вас. Лови ключи.

Уже не совсем новый «Патриот», недовольно заурчал, почувствовав на руле чужие руки. Илья скорчил недовольную гримасу, но сдержался. Братья хотя и были родными, но нисколько не походили друг на друга, разве что только русые волосы и роднили их. Кареглазый, атлетического сложения старший брат, больше напоминавший человека, привыкшего к физическому труду, и голубоглазый, худощавый аристократ – младшой. И если немногословный Илья всегда производит впечатление надежного мужчины, к которому словно мотыльки на свет огня слетаются девушки, надеясь покорить его независимое сердце и обрести надежного защитника, то, любящий витиевато поговорить Иван, наоборот, очаровывает своей незащищенностью, пробуждая в женщинах чисто материнское желание заботиться. Разумеется, что и манера вождения у них абсолютно непохожая. Илья обожает экстрим, водит машину так, что дух захватывает; Иван же всегда предельно собран, внимателен и осторожен.

Да и пятнадцать лет разницы в возрасте дают о себе знать. Илья всегда считал Ивана ребенком, и даже сейчас, когда тот разменял тридцатник, он все еще относится к нему, как к маленькому и несмышленому пацаненку, слушать которого вообще не стоит, только разве для того, чтобы потом посмеяться над его глупыми изречениями. Но сейчас, похоже, мозги пытались вправлять ему.

– Как там мама? Надеюсь, что вы не рассказали ей о моем срыве?

– Конечно, нет. Заехал бы хоть что ли, а то она тебя только на свадьбе и видела.

– Пока не хочу. Скажи, что я занят, – Илья повернулся к брату. – Сколько еще мы будем пилить до Глебычева? Я до него за пятнадцать минут долетаю.

– Я на тот свет не спешу, да и тебе не советую.

Вместо привычных пятнадцати минут дорога заняла все тридцать, но на то он и Иван, чтобы ползти как черепаха по вполне приличной трассе. Наконец–то машина съехала с Приморского шоссе на дорогу, ведущую к заливу, и вскоре остановилась у великолепного особняка, скрытого за глухим двухметровым кирпичным забором. Двадцать соток каменистой земли на берегу Выборгского залива более чем за двадцать лет упорного возделывания превращены в идеальное хозяйство с прекрасным особняком.

У Ильи противно засосало под ложечкой. Что же будет с домом сейчас, после того, как жена решила покинуть его? Придется ведь и с ним расстаться. Это будет конец всему. В это место вложено столько сил и средств. Илья строил его по собственному проекту один, изредка приглашая на помощь отца и брата. Вот для чего ему нужно было строительное образование – чтобы построить дом, свой дом, где каждый кирпичик, каждый блок уложен с любовью и наделен личной энергией. Дом – это то, для чего он пришел в этот мир. Конечно, посадить дерево, безусловно, родить сына, но однозначно – построить этот дом. А сейчас им грозит расставание, как уже было с его пентхаусом, расположенным в старинном доме, практически напротив замка Святого Олафа.