Мария Афинская - Уборщица для мажора

Но если он прав, и все так, то почему мать снится мне уже четвертую ночь? Почему я, не зная ее лица чувствую во сне ее любовь? Любовь, которой никогда не было.

Шаг за шагом ты предавал меня с самого детства. Под личиной семейного дела подавлял и высмеивал все, что мне интересно. Я – не ты, не твоя сранная мини копия, которую ты с гордостью хлопаешь по плечу, представляя друзьям словно декоративную болонку. Я не часть твоей поганой ДНК, по крайней мере внутри своей бошки – я другой. И этот другой, далек от тебя, точно также как мать-шлюха далека от меня.

Я очнулся, от того, что кто-то нервно сигналил. Оказалось моя полоса продвинулась, а я все еще стоял плененный своей мелодрамой. Мне не интересно, что за убожество осмелилось на такое отчаяние, сегодня я не в силах эмоционально вовлекаться в окружающий мир.

Наконец я попал в более менее свободное движение и навигатор вывел меня на окольные дороги. Я припарковался у неприметного здания с вывеской «Детективное агентство». Я специально выбрал, то что попроще. Сюда не протянутся щупальца моего отца, которые он способен задействовать, даже сидя за бугром.

В простеньком помещении за столом с кучей папок сидела секретарша, которая заприметив меня тут же стала поправлять волосы.

– Здравствуйте, вы к Борису Ивановичу?

– Именно.

Борис Иванович выглядит как измотанный работник завода при Ленине. Другого я и не ожидал от такой конторки.

Он с усердной любезностью протянул мне руку и пригласил присесть.

– Вы принесли все документы?, – спрашивает совдеповский детектив.

– Да.

Я протянул ему копии свидетельства рождения свое и отца.

Отлично. Борису на вид лет шестьдесят, он делает какие-то пометки и кладет все в конверт. Затем серьезно смотрит на меня, и спрашивает.

– Знаете, иногда люди приходят за тем, чтобы узнать то, чего знать не хотят. И я просто обязан вас спросить, – он замялся, и через мгновение продолжил, – Вы действительно хотите знать все. Вы готовы к любой информации, какой бы она ни была?

– Да.

Я хочу знать о своей матери все, какой бы она ни была, и мне очень интересно, что может удивить меня сильнее чем, тот факт, что она – мертвая шлюха. Все что мне нужно – детали ее биографии. Занимательный должен быть досуг.

– Что ж, тогда я буду держать вас в курсе. На выяснение всего может потребоваться от недели до месяца. Иногда больше, бывает так что, – Борис опустил глаза и откашлялся, – бывает так, что влиятельные люди порой запутывают следы. Подтасовывают документы, факты, платят работникам паспортных столов. Но у нас есть свои методы, чтобы обойти все уловки. Просто в таких случаях времени на поиск уходит больше. Вы не переживайте.

Оставив плотный конверт с оплатой я вышел. Там больше чем требовалось, я расчитываю, что престарелый детектив проявит усердие и ускорит процесс всеми силами.

Я достал телефон взглянуть посмотреть время и увидел, что Эля звонила три раза и прислала несколько сообщений. Не зря выключал звук. До чего же навязчивая сука. За три ночи, проведенных с ней я успел устать от ее силиконовых сисек и незатейливой пизды.

Что ж дорогуша, хочешь снова всю ночь тусоваться? Тогда у меня для тебя подарок.

«Привет. Приезжай сегодня в полночь» , – пишу я и снова выключаю звук.

***

Я проснулась в шесть утра без будильника. Вчерашняя ночь болью отозвалась в затылке. Только сейчас заметила, что все таки разбила коленку, когда спасала, того кто даже не тонул.

Думаю что Валентин еще спит. Куча мыслей заколебались в моей голове: Что делать, как сказать, что ухожу? Да и нужно ли, что-то говорить? Может стоит просто уйти? Сомневаюсь, что отряд заметит потерю бойца. Единственное, что хотелось бы сделать – это попрощаться с Людмилой и Виктором. Я знаю их всего несколько ночных часов и три кружки чая, а они уже мне как родные.

Мышкой я проскользнула по коридорам, буквально на цыпочках пробиралась к двери заднего двора. Не хочу видеть этот дом, не хочу видеть мажора и всем ему подобных. В домике уже кипит жизнь. Людмила с Виктором завтракают, готовясь к рабочему дню. Как только я вошла, Люда подскочила.

– Что с тобой случилось Зина? На тебе лица нет, – причитала она.

Виктор схватился за стул, и я заметила, что стол накрыт на троих. Они ждали меня на завтрак. Из-за этого я снова разревелась. Ну сколько можно! С тех пор как я в Москве плачу почти каждый день по поводу и без.

Люда обняла меня.

– Зина, Зина не плачь! Лучше давай завтракать. А ты пока расскажешь, что стряслось.