Мария Афинская - Уборщица для мажора

Лежа на гостеприимной пышной постели, я улыбалась закрыв глаза; так незаметно в плену грез, сон снизошел на меня со всей неизбежностью его сладкого плена.

***

Я очнулась от громкой электронной музыки, басы, басы… Господи! Который час?! Оказалось всего половина десятого вечера. На меня сразу свалился ворох мыслей: как же долго я спала! А что если Валентин заметил, мое безделие? Или кто-то из прислуги уже ищет меня… впрочем меня даже никому не представили. Я понеслась в ванну, чтобы быстро привести себя в порядок. А в голове уже включился режим «электровеника»: нужно составить план всего! Уборки, действий, отчетности возможно?

Смута в моей голове была прервана телефонным звонком – этого старинного с вида аппарата я до сего момента и не видела.

– Зинаида? Это с пункта охраны. Пройдите в дом для обслуживающего персонала, Антонина Петровна оставила вам кое-какие инструкции.

С некоторым волнением я вышла на второй этаж, внутри снова появилась какая-то неуверенность и неуместность, очень не хотелось встретиться с теми, кто сейчас слушал какую-то депрессивную электронную музыку. Басы неистово отдавались пульсацией в висках, сквозь смутную мелодию слышался смех мужские и женские голоса. Валентин с приятелями находились в гостиной. Вид с лестницы открывался на нее отличный, я старалась стоять ближе к стене, чтобы остаться незамеченной, однако скорее всего именно это у меня и не получится.

На диванах расселись четверо мужчин и три девушки, они коротали время за выпивкой. Одна из девушек длинноволосая блондинка взгромоздилась на стеклянный стол и начала танцевать. В этот момент Валентин закурил, что-то, что явно не являлось простой сигаретой. Два его приятеля, осматривали блондинку пустыми глазами. Рыженька и девушка с каштановыми локонами, как могли пытались перетянуть парней внимание на себя. Они громко смеялись, снимали что-то на смартфон. Та что была рыжей бесцеремонно села на колени Валентину и чмокнула в щеку. Он не сдвинулся с места, все также продолжал курить, даже не положив руки ей на талию. Прильнув к нему лицом, она улыбнулась фаянсовой улыбкой и сделала селфи. Затем проделала это же самое и с его приятелями. Блондинка все это время продолжала кружиться в танце на стеклянном столе. «Ходит по тонкому льду», подумалось мне, вдруг стол разобьется. Но ее казалось не волновал подобный исход, она будто была уже не здесь. Ее движения становились все медленнее и медленнее до тех пор пока не превратились в плавное раскачивание, без каких-то замысловатых па. Наконец она просто остановилась, и опустив голову замерла. Приятели не сразу поняли, что их спутница из танцовщицы превратилась в воплощение зомби. Когда компания наконец заметила изменения, все тут же стали глупо смеяться, и схватившись за смартфоны снимать сомнамбулу. Валентин отделался легкой ухмылкой, в которой не было никакого энтузиазма. Он копался в своем телефоне и постоянно затягивался, иногда отвлекаясь на разговоры с парнями. Мне показалось его что-то беспокоит.

Прямо сейчас мне очень хотелось, чтобы на мне оказался плащ невидимка, и в глубине души очень надеялась, что все эти люди просто не обратят внимание на меня внимание. Так и должно было бы быть… Но.

Стоило попасть в поле зрения собравшихся, как один из друзей Валентина, светловолосый блондин со скошенным подбородком тут же встрепенулся.

– Валек, че это? Нормально вообще, что она через нас проходит? – сказал он, прикрывая одну часть стола какой-то папкой.

– Она новенькая, расслабься, – ответил Валентин, и жестом подозвал меня к себе, – не ходи здесь. Для прислуги есть отдельный вход.

– Поняла. Прошу прощения.

Мои щеки запылали малиной, а сама я готова сгореть со стыда, и слова эти, «для прислуги есть отдельный вход», брошенные в такой расслабленной манере, человека который знает как все должно быть. В его мире у каждой вещи свое место, и у прислуги свое…

Когда я уходила, почувствовала легкое касание в районе спины, которое затем сопроводилось противными женскими смешками.

Оказалось одна из красоток, швырнула комок каких-то фантиков мне в спину, обернувшись я увидела, что Валентин целуется с рыжей, а блондинка лежала на полу и бормоча что-то себе под нос.

Стало мерзко, будто бы в лицо плюнули. За что? Просто за то, что я горничная? Мерзкие избалованные засранцы, для которых другой человек – ни разу не человек, если он только не из их круга. Первый рабочий день, и я уже как будто в помоях искупалась! Гадко от того, что это не ново – отлично знакомое мне чувство.