Виктор Улин - Отель «Калифорния»

Мимо, посигналив и взметнув за собой серый вихрь, проехал джип с мощными фарами. Ксеноновый луч пробежал через салон, Громов увидел голое женское колено.

Не к месту вспомнилась сцена из « Трех товарищей ». Только там колено было узким, а здесь вспыхнуло на миг и тут же погасло большое, круглое. Оно казалось абсурдным среди злой зимы на трассе.

Впрочем, сама жизнь в последнее время гнала абсурд за абсурдом.

Громов шагнул на обочину к водительской стороне, потянул ручку – замок щелкнул, но дверь не поддалась.

Женщина прильнула к стеклу изнутри; лицо в недобром сумраке казалось мертвой маской.

По встречной полосе проехал автомобиль, тоже оборудованный ксеноном. Белый луч ударил в салон сзади. На ступице руля сверкнули две « галочки », которые обыватели считали чайками. « Пежо » оказался « Ситроеном »: значок символизировал пару шевронных шестерен, с которой конструктор Андрэ Ситроен начал вхождение в мир автомобилей.

Громов дернул ручку еще раз – женщина покачала головой, взмахнула руками и что-то сказала, но ее не было слышно.

Он обежал машину, оказался почти на середине дороги, рванул пассажирскую дверь. Эта открылась легко, выпустила в зиму запах дорогих духов.

В черном пальто владелица « Ситроена » слилась с темнотой, сияли лишь ее коленки.

– Перелезайте сюда, – приказал он. – Выбирайтесь из машины!

– Вы кто?..

Голос женщины был звонким, почти детским.

–…Вы из полиции?

Мимо промчалась длинная « Газель » – Громов вжался в проем, ощутил спиной холодный ветер.

Выпрямившись, он увидел невдалеке желтые фары и три огня на крыше тяжелого тягача.

– Я никто! Давайте быстрее!! Сейчас нас снесет фура!!!

– В ремне запуталась… И сумка… И вообще, как я…

– Руку! – перебил Громов и схватил узкую ладонь, оказавшуюся неожиданно крепкой. – Быстро, быстро, быстро…

Женщина подалась к нему.

Громов выдернул ее наружу, увлек мимо капота к обочине.

Через несколько секунд пронесся автопоезд – двадцатитонная фура с таким же прицепом. Несчастный « Ситроен » закачался, подхваченный воздушной волной, по кузову хлестнула дробь гравийной крошки.

–…Успели, слава богу.

Спасенная попыталась высвободиться.

– Так вы…

Громов сдвинул ушанку на затылок, вытер лоб.

– Идемте скорее.

Метель летела в лицо со скоростью света.

– Куда? В полицию?!

Оказывается, он все еще держал ее руку.

– В мою машину. С голыми ногами вы тут за три минуты околеете.

Не слушая возражений, Громов схватил женщину за плечи. Пальто оказалось норковой шубкой – мягкой и столь тонкой, что он бы в такой замерз, даже сидя перед работающей печкой.

Он втолкнул ее в свою машину, сел за руль, бросил шапку назад и провел рукой по коротко стриженной голове.

– Так вы из полиции?

У владелицы « Ситроена » дорожка была включена на автоповтор.

– Нет, не из полиции, – ответил Громов и включил потолочный свет.

Женщина была чуть моложе него.

Красавицей ее никто бы не назвал, но сильным, собранным лицом она напоминала советскую кинозвезду лучших времен. Под глазами лежали тени, в облике было и что-то упрямое и что-то, побуждающее защитить.

Темные волнистые волосы рассыпались по капюшону, лежащему на плечах.

– Я просто ехал мимо и едва не врезался в вашу машину. Почему вы стояли без аварийки?

– Сумку не взяла, – ответила женщина. – Она куда-то завалилась, темно, не могла найти.

– Сейчас принесу, – сказал Громов. – Сидите спокойно.

Достав из « бардачка » диодный фонарик, он выбрался из теплого салона, прошел к « Ситроену », посветил снаружи, увидел нечто светлое на полу за водительским сиденьем. Левая пассажирская дверь тоже не открылась.

Встречные и попутные фары струились плотно, Громов не сразу уловил просвет, чтобы перебежать на ту сторону и быстро забрать сумку.

Она оказалась кожаной, большой – хозяйственного вида, с нашитыми темными украшениями.

– Положите назад, – сказал он, вернувшись в машину. – А то она и тут куда-нибудь завалится.

Не говоря ни слова, женщина бросила кошелку на задний диван.

Шуба распахнулась, темно-серая юбка доходила до половины бедер. Ноги были не голыми; в желтоватом свете плафона искрился тонкий, как паутина, капрон. От одного взгляда на короткие сапожки с каблуками-шпильками Громову стало холодно, он переключил печку на нижний обдув.

Женщина выпрямилась сцепила пальцы. На них не сверкнуло ни одного украшения.