Виктор Улин - Отель «Калифорния»

– А какие варианты? – она поморщилась, покачала головой. – Возвращаться в Москву? вы говорите, то же самое. Лучше в Казань, как собралась. Заправлю полный бак и тихонько покачусь. Включу противотуманные фары, буду смотреть только вперед – к утру как-нибудь доеду. А что будете делать вы?

– Я… – он пожал плечами. – Ждать, пока ремонтируют вашу машину, я, конечно, не буду. Пусть они выставят дефектовку. Определимся по деньгам, съездим в банкомат, снимете плюс-минус…

– Кстати, я сразу отдам за эвакуатор, – перебила Елена. – Сколько вы за него заплатили?

– Две тысячи. Снимете и отдадите. Потом я отвезу вас в какое-нибудь кафе, посидите там. Я дал мастерам ваш сотовый, они позвонят, когда все будет готово.

– А сколько это займет?

– Ну… – Громов помолчал. – Я думаю, если есть запчасти, часа два-три. Плюс полчаса на развал-схождение.

– На что – на что?

– Не регулировку колес, чтобы они смотрели правильно и машину не вело. Положено после любого ремонта передней подвески.

– Ясно, – она кивнула. – Только зачем везти меня в кафе? Я могу посидеть и тут.

– Нет, Елена. Здесь вы посидеть не можете. Во-первых, в холле этого сервиса холоднее, чем на улице. А, во-вторых, уже сказал: с ними договаривался я, вы не должны показываться до окончания работ. Иначе счет раздуется до небес и выше. В кафе я отдам документы и объясню, что вам должны сделать.

– Слушайте, Александр… – Елена вздохнула. – Вы мой добрый гений.

– Я не гений и уж точно не добрый. Просто знаю жизнь. И, кстати, вы обещали напоить меня кофе, а тут нет вендингового автомата.

– Кофе?!

– Да, кофе. Сейчас поедем в кафе и вы меня напоите.

– Но я…

– Елена, я пошутил, – Громов засмеялся. – Мы сейчас поедем отсюда, но за кофе.

– А… куда?

– Завершать заботу о вас. Найдем какой-нибудь магазин, купим вам шапку.

– Шапку? А зачем мне шапка? У шубы есть капюшон, вы же видите.

– В вашем капюшоне только собирать жареные каштаны. В Париже на бульваре Капуцинов. А не выезжать ночью на трассу.

– Каштаны вообще-то жарят, после того, как соберут, – она улыбнулась. – Образ хороший, надо запомнить… Но мне тепло и в капюшоне.

– Как вам в нем тепло, мне видно со стороны. Году в девяностом или около того мы с женой отдыхали в Сочи. И привезли дочери книжку с картинками, купили из-за обложки.

– А причем тут мой капюшон?

– При том, что на обложке сидела кошка. Она была белая и в очках. Вы без очков и в черной шубке, но нос у вас был такой же красный, как у кошки!

Елена засмеялась.

От нее опять пахло духами.

– Если говорить серьезно, трасса есть трасса. Вам еще ехать и ехать, нет гарантии, что не придется хоть раз выйти из машины, заправиться средь чистого поля.

– Ладно, ваша взяла, – она вздохнула. – Едем и купим.

– И еще теплые колготки. Если не хватит денег, одолжу, отдадите вместе со всем. Найдете самые толстые и наденете, лично удостоверюсь.

– Слушаюсь.

Она развела руками.

– Вам невозможно не подчиняться.

– Это радует, – ответил Громов.

– Ну, и как я вам? Очень смешно?

– Не очень.

Елена стояла перед машиной в желтоватом свете фар.

Шел все тот же снег – в городе без ветра, редкий и крупный; мохнатые шестигранники падали медленно, поворачивались и сверкали.

– Вы прелесть, Елена. Недаром вас когда-то называли Прекрасной.

Громов не лукавил. Убогая разноцветная витрина окраинного магазинчика казалась дверью в новую жизнь.

Таковой не могло существовать, но сейчас в нее поверилось.

– Какая я прелесть, сама знаю… Не про себя спрашиваю, про шапку. Единственная, которая оказалась подходящей в этой тысяче мелочей.

– Извините, я задремал, – признался он. – А шапка… Выйдите из света, пожалуйста, тут все мерцает.

Елена отступила в сторону.

На ней красовалась белая шапочка грубой вязки с двумя кисточками по углам.

– Ужас, правда? Рожа круглая, как у Чиполлино, и еще эти хвосты, какой-то сиамский Буратино в двух колпаках. Но остальные были еще хуже.

– Насчет рожи вы не правы, не бывали в Пермском крае, уж там рожи так рожи. А у вас, Елена, лицо благородной и харизматической актрисы…

– Спасибо, – перебила она. – Врете, конечно, но все равно приятно.

– А если серьезно, в этой шапке вы помолодели… То есть нет, еще раз извините, вы и так молодая. Хорошенькая, как белочка с ушками.

– Да уж, конечно, белочка ушастая. Точнее, зубастая… Укушу без лишних слов.

– В последнем не сомневаюсь. Садитесь в машину.