Федерико Моччиа: Человек, который не хотел любить (ЛП)

Бенедетта обернулась и покачала головой. Ничего не поделать. Он никогда не поймёт. Да и спорить об этом бесполезно. К тому же, вполне вероятно, что он преувеличивает. Как он может быть намного, намного богаче брата? Джанфилиппо – самый состоятельный человек из всех, кого она встречала в своей жизни. Едва поняв, о чём задумалась, она удивила сама себя, послав ему несколько неловкую улыбку, пытаясь тем самым отвлечь его.

— Ладно, не будем спорить! Расскажи мне что-нибудь ещё о своём брате, пока он не пришёл, мне любопытно.

Джанфилиппо вздохнул.

— Он был безрассудно храбрым всю свою жизнь. Всё время попадал в аварии на своём мотоцикле. Занимался сёрфингом и объехал полмира, соревнуясь в этом виде: Гавайи, Канары... Потом настала очередь каноэ, прыжков на парашюте, полётов на параплане. В общем, он ни от чего не отказывался. Думаю, он перепробовал все самые экстремальные виды спорта, играя с жизнью…

В тот момент он услышал его голос.

— Из чего следует, что я далеко не подарок, — Бенедетта резко обернулась. Напротив неё стоял мужчина. — Если обращать внимание на его истории, кажется, будто я пытался свести счёты с жизнью, но у меня не получилось.

Высокий и стройный парень. На нём идеально выглаженная белая рубашка с закатанными рукавами, что позволяло разглядеть мускулы на его руках. Слегка загорелая кожа и ярко-голубые глаза, внимательные, испытующие. «Из-за глаз он кажется старше, — подумала Бенедетта. — Нет, не старше. Скорее, более уверенным, более мужественным, более... Более – всё, — она улыбнулась ему. — Не знаю, Джанфилиппо сказал, что он намного, намного богаче него, но ясно пока только одно: он намного, намного красивее».

Парень очень элегантно сел напротив неё. Затем протянул ей руку и представился.

— Танкреди.

— Бенедетта.

Затем он положил ногу на ногу и поставил локти на подлокотники кресла.

— Итак, что делает такая красивая женщина с кем-то таким... таким?.. Не могу ничего придумать.

— Хочешь сказать – чудесным? — улыбнулся ему Джанфилиппо.

Танкреди ухмыльнулся ему.

— На самом деле, я искал не это слово.

— Если нужно вести такую жизнь, какую ведёшь ты, чтобы не быть занудой, я очень рад быть самым скучным человеком на планете.

— Почему? — Танкреди удивлённо посмотрел на него. — Я делаю что-то, что тебе не нравится?

На самом деле, его брат игнорировал большую часть того, что он делал, а то, о чём знал, не поддерживал. Джанфилиппо постарался изобразить невозмутимость.

— Знаешь, сам факт того, что ты ещё жив, уже кажется мне огромным успехом, я бы даже сказал, чудом...

В этот момент Бенедетта взяла оливку, проткнула её соломинкой и стала вертеть ею в стакане с остатками битера. Потом она её положила в рот и отметила этот вкус между солёным и сладким.

Братья переглянулись. Наконец, Джанфилиппо улыбнулся. Танкреди опустил взгляд. Бенедетта застыла с оливкой во рту, удивлённая странным молчанием. Джанфилиппо посмотрел на неё и покачал головой, как бы говоря: «Ничего, я потом тебе расскажу». В то же время женщина услышала, как кто-то позвал её.

— Бенедетта, что ты здесь делаешь?

У входа в зал, рядом с их столиком, остановилась эффектная девушка. На ней был тёмно-синий костюм, маленькая сумочка от Гуччи, а светлые волосы были собраны сзади. Бенедетта с улыбкой встала.

— Габриэлла! Извините, — она оставила братьев и побежала к подруге. Девушки обнялись и начали болтать.

Джанфилиппо посмотрел на Танкреди и улыбнулся ему. Тот поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.

— Простите!

Джанфилиппо настаивал.

— Видел, как это было странно?

Танкреди вздохнул.

— Да...

Наконец, подошёл официант.

— Пожалуйста, не могли бы Вы принести мне пива?

— Конечно, синьор.

Официант решил, что это весь заказ, и уже собрался уходить, но Танкреди снова обратился к нему.

— Какое пиво у Вас есть?

— Любое, синьор.

— Тогда я хотел бы «Дю Демон», — официант снова собрался уходить, когда до него донеслись последние инструкции: — Охлаждённое.

Танкреди хотел сделать вид, что ничего не произошло, но знал, что ему не отвертеться. Взгляд брата пересёкся с его собственным.

— Это невероятно, тебе не кажется?

— Да. Это было странно.

— Странно? Это было настолько абсурдно, насколько вообще можно вообразить! Бенедетта сделала тоже самое, что и она…

И теперь они словно вместе вернулись в ту сцену.

Клаудине играла оливкой в стакане. Проткнула её соломинкой. Потом улыбнулась, достала её и в тот момент, когда красная капля уже готова была упасть, она подставила язык под неё. Затем она положила оливку в рот и стала играть ею, как маленькой акробаткой, а потом прожевала. И проглотила.