Влада Арт - Если бы черёмуха умела петь, она бы пошла в караоке

Оставив станцию позади, мы отправляемся дальше. Небо перед нами окрашивается в грейпфрутовый оттенок, точно кто-то выкрутил на полную распылитель с краской. Внезапно что-то подбрасывает дирижабль, словно он налетел на кочку. Включается сигнал тревоги и металлический женский голос повторяет:

ВНИМАНИЕ, КОРАБЛЬ ТЕРПИТ КРУШЕНИЕ, СРОЧНО ПОКИНУТЬ БОРТ!

– Что случилось? – испуганно кричу я.

– Мы налетели на болезненное воспоминание, – оставив штурвал, ты бросаешься ко мне. – Нужно срочно уходить.

Я краем глаза замечаю, что дирижабль проносится мимо очередной станции. Ты вытаскиваешь меня из кресла и тянешь за собой. Вместе мы бежим к выходу, пока актёры разыгрывают отрепетированную сцену. Я слышу их голоса, но не разбираю слов.

В этот момент моё тело пронзает острая боль, осколками разлетаясь до кончиков волос, и я падаю на пол, повалив тебя за собой.

– Ай! Как же плохо! – вскрикиваю я. – Что это за воспоминание?!

– Не знаю. Одно из многих, – скорчившись, отвечаешь ты. – Счастливые моменты можно отличить, а кошмары всегда все как один.

Дирижабль начинает разваливаться по частям. С потолка отваливается обшивка, пробивая дыры в полу.

– Нужно уходить! Скорее! – зовёшь ты.

– Нет. Беги, а я досмотрю представление. Я должна понять, что это был за день.

– Это уже не важно! Всё случилось и прошло!

Стёкла окон лопаются от давления, разлетаясь сотней тысяч осколков. Ты укрываешь меня от них. Протащив меня за собой по полу, ты указываешь на люк.

– Вот дверь. Через неё нужно выйти.

– Я останусь!

– Нет, не останешься, – ты дёргаешь ручку и насильно выталкиваешь меня. Я проваливаюсь в темноту. И, пролетев в ней целую вечность, просыпаюсь и открываю глаза.

Глава 5

После нашествия тучи в городке выдался погожий денёк. Настолько погожий, что мне хочется побыть именно в нём. Не ковыряться в прошлом, а просто прожить этот день и насладиться его мгновениями.

Для начала я захожу в булочную за ореховым пончиком и латте на овсяном молоке. Сажусь перекусить в маленьком сквере, где проходит голубиный митинг. Я отвлекаю их от лозунгов, отдав половину своего завтрака. Один протестующий уточняет, не декофеиновый ли у меня кофе.

– К сожалению, нет, мистер голубь, я плотно сижу на кофеине. Клянусь, это моя единственная зависимость, – конечно, мне неудобно врать голубю, но приходится. Я и сама себе вру на этот счет.

После завтрака иду в заведение, где с самого утра наливают вино и играют джаз. Примерно час вслушиваюсь, как струны отлипают от грифа контрабаса и снова к нему приклеиваются.

тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум-тум

В два часа дня случайно попадаю на свадьбу енотов. Оказывается, голуби быстро разнесли обо мне славу по всему городку. На свадьбе меня угощают арбузным вином, и я, забывшись, пью за здоровье молодых и шлю воздушные поцелуи красавице-невесте в нежном платье от Веры Гонг.

В четыре часа дня, немного шатаясь, я бреду к автомату мгновенных писем.

Бросаю монетку, и из позолоченного ящика выезжает розовый лист бумаги. Я пишу на нём сообщение:

«Спасибо тебе за всё».

Убираю в конверт и отправляю своё письмо в далёкий Северный город. Проходит всего минута, и автомат выплёвывает конверт мне в лицо. На нём стоит огромный штамп: «Отклонено получателем».

Я бросаю монетку, получаю новый бланк. Вывожу:

«Прости меня».

Отправляю. Тьфу! Конверт падает у меня перед ногами. «Отклонено получателем».

«Перестань отклонять!» – не унимаюсь я.

Тьфу. Дзыньк.

«Я же люблю тебя».

Тьфу. Дзыньк.

«Ты можешь нормально получить письмо?».

Тьфу. Дзыньк.

«НЕНАВИЖУ ТЕБЯ».

Тьфу. Дзыньк.

«Хорошо, что мы расстались».

Тьфу. Дзыньк.

«Иди к чёрту!».

Тяжело дыша от ярости, я стою в куче конвертов и пристально смотрю на автомат. Как ни странно, последнее письмо мне не возвращают. Из всех сообщений тебе достанется именно это!

– Ну и катись куда подальше! – я кричу на автомат, а после падаю на свои письма и заливаюсь слезами.

Вокруг меня собирается толпа зевак. Они тыкают в меня пальцем, крутят у виска. Я молча собираю конверты и бреду домой, опустив голову.

Утром наверняка будет ой как стыдно.

Розовая бумага быстро обугливается: производителям на заметку. Я сижу на полу и смотрю на сгорающие письма. Пока взгляд примагнитился к пламени, а сознание превратилось в поток, меня посещает мысль: чтобы разобраться во всём, мало отправляться в хорошие дни. Это, конечно, тренирует мои способности, но в таких моментах я не смогу отыскать причину того, что наша любовь развалилась на куски.