Народные сказки: Боб, который умел петь песни

В одной деревне жили отец и его сын А-ту. Они обрабатывали своё маленькое поле — тем и кормились.

Ещё только светать начнёт, а они уже в поле работают, головы не поднимают, спины не разгибают. И всё же не было у них достатка.

Отец был стар, А-ту — слишком мал. Мотыга, которой он работал, была, пожалуй, в три раза больше его самого.

Вот как-то поспели у них на поле бобы. А-ту нарвал к обеду стручков и, усевшись на пороге дома, стал их чистить. Чистил и напевал:

— Синие, зелёные, красные бобы! Ай-я, ай-я, красные бобы!

Вдруг чей-то голос сказал:

— Не бывает красных бобов.

А-ту поднял голову — никого. По сторонам посмотрел— тоже никого. Обернулся, в дом заглянул — и там никого.

«Хэ, это мне послышалось», — подумал он и снова принялся за стручки.

— Ай-я, ай-я, синие бобы! Ай-я, ай-я, красные бобы! — запел он.

— Не бывает красных бобов, — ещё яснее, чем в первый раз, прозвучал тот же голос.

Страшно удивился А-ту. Опять посмотрел по сторонам, опять заглянул в дверь, не спрятался ли там кто-нибудь, но никого не было.

— Странно, кто же это говорит?

— Это Доу-эр-боб, — услышал А-ту.

— Где же ты? — спросил А-ту.

— Здесь, в самом большом стручке.

А-ту поспешно отыскал самый большой стручок и только хотел его расщепить, как он сам треснул и раскрылся и оттуда выпрыгнул маленький человечек. От макушки до подошв в нём было не больше одного цуня. А цунь, вы знаете, не больше маленького мизинчика. Кожица его была белой, как снег, а всё остальное было зелёным: зелёные волосики на голове, зелёные брови и ресницы и даже бусинки глаз зелёные. На нём была зелёная одежда и такие же зелёные туфельки.

А-ту даже подпрыгнул от испуга: в первый раз увидел он чудо! Но потом завёл разговор:

— Ты так и живёшь в стручке?

— Да, — ответил боб. — Я всегда живу в самом большом стручке.

— А что ты там делаешь?

— Пою песни.

А-ту очень обрадовался и сказал:

— Как хорошо! Я очень люблю, когда поют. Вот я буду чистить стручки, а ты мне пой.

И он начал отбирать стручки, а боб запел:

Как только боб запел, А-ту почувствовал в себе необыкновенную силу, пальцы его весело затанцевали, и корзина вмиг наполнилась очищенными бобами.

— Чудесно! — прошептал изумлённый А-ту. — Прошу тебя, боб, давай жить вместе.

— Давай, — ответил боб. — Только не забывай обо мне, как бы ты ни был занят. А я буду петь тебе песни.

На следующий день А-ту положил стручок в карман и отправился вместе с отцом убирать пшеницу. Как только его руки дотронулись до стеблей пшеницы, боб тихонько запел:

И снова, услышав песенку боба, А-ту почувствовал в себе необыкновенную силу. Движения его стали стремительными, как порывы горного ветра, и работа пошла вдвое быстрее. Отец, всегда обгонявший А-ту, теперь отставал от него и жаловался на свою старость.

Через два дня А-ту отправился с отцом мотыжить землю. Стручок он снова положил в карман и как только поднял мотыгу, боб запел:

Как и в прошлый раз, услышав песенку, А-ту стал работать вдвое быстрее, и отец никак не мог угнаться за ним.

За что бы ни брался А-ту в этот год, он всё делал вдвое быстрее, и, конечно, урожай они собрали вдвое богаче. Амбар доверху был засыпан зерном, баклажаны выросли величиной с кабачки, кабачки — величиной с тыкву, а тыква — величиной с бочку.

Отец хвалил доброе небо — ведь он думал, что просто погода выдалась удачная.