Стелла Фракта - Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы

– Что мне сделать, чтобы вы от меня отстали? – я повернул к ней голову, сбрасывая капюшон. – Вы мне даже пожрать спокойно не дали.

– Прости, – отозвалась незнакомка.

Она сказала это без фальши. Надо же!

– Я хочу побыть один, – процедил я сквозь зубы.

Скорее, не один (я всегда был один) – а без чужого и назойливого внимания. Я решил, что ничем не рискую: обидится она или расстроится – мне до этого не было никакого дела. Главное – сделать так, чтобы она больше сюда (на вокзал, в сквер, на стройку) не приходила; иначе сегодня ушла – а завтра снова подкараулит.

– Я уже ответил – мне ничего не нужно. За обед спасибо – но на этом все.

– Тебе холодно.

В ее интонации не было вопроса – это было утверждение, констатация факта. Я не хотел соглашаться с ней, пусть и меня явно потряхивало от дрожи во всем теле, и бумага вокруг четверти недоеденной лепешки трепыхалась отнюдь не от ветра.

– Ничуть, – упрямо возразил я.

Я заметил, как она закатила глаза, а затем плотнее запахнула полы пальто, скрестив руки на груди. На ней не было перчаток, да и вообще она сегодня была одета не по погоде – вчерашнее рысье пальто и перчатки были куда более подходящей для начала зимы экипировкой.

– А мне холодно. Не представляю, как можно весь день в такую погоду проводить на улице, – мрачно произнесла она, и я не услышал в ее словах издевки или хвастовства.

Может, я просто не хотел слышать?..

– Пойдем, а? Доешь свой тако-буррито – или что у тебя там – в машине, я угощу тебя горячим кофе? – дружелюбно предложила она, но я ее прервал.

– Не надо. Ничего не надо. Просто уйдите. Или я сам уйду.

– Виктор…

От звука моего имени, произнесенного ее голосом, у меня внутри буквально все перевернулось. Сердце вдруг чуть не выскочило из груди, и еще пуще испугавшись подобной реакции, я насупился, как еж.

– Ничего не выйдет.

– Виктор, – вновь позвала она, но я не смел смотреть на нее – я вперил взор в асфальт под ногами.

А затем резко вскочил на ноги, хватая ртом ледяной воздух.

– Да что ты ко мне привязалась?! – напустился я на нее, а она лишь округлила свои темные очи. – Я в последний раз повторяю: уходи, оставь меня, или я сам уйду! И не смей за мной ходить!

Мы вновь начали привлекать внимание – из-за моих возмущенных возгласов на нас глядели уже несколько пар глаз, и раздосадованный не на шутку, я швырнул остаток буррито в мусорку.

Плевать, я все равно его с собой не унес бы.

– Ты довольна? Я ухожу! Не скажу, что было приятно познакомиться, – я шутовски поклонился, зло сверкнув взглядом, отмечая, как бледнеет ее красивое лицо.

Да что с ней такое?!

– Погоди! Стой! – выпалила она, но я уже развернулся на пятках, шагая прочь.

Я с облегчением выдохнул, когда понял, что она не идет следом.

Я победил!

Вниз по 8-ой авеню мне было топать не больше полумили, но я по привычке брел не напрямую, а окольными путями. Миновав автостоянку, я оказался во дворах, уже представляя, как сворачиваюсь калачиком в своем углу и проваливаюсь в холодное, лишенное снов забытье.

Но планам не суждено было сбыться – в одном из переулков финального отрезка пути меня окружили те самые головорезы, недовольные моим обитанием на их территории.

Загнав меня в тупик для мусорных ящиков с забором-сеткой на противоположной стороне, через который было нереально перебраться (я пробовал – как-то раз меня на этом же месте избили до потери сознания случайные бандиты, которым я попросту не приглянулся), они уже вовсю вербально глумились, предвкушая удовольствие чужого унижения.

– Эй, дохлик! Где же твоя мамочка? – гнусаво бубнил один. – Жаль, она не увидит, как ты сейчас будешь брать в рот!

Они гоготали, их было четверо, а я лишь пятился к сетке, бесполезно озираясь по сторонам в поисках выхода.

Выхода не было.

Мне бы сейчас тот самодельный нож!..

– Ты зря выпендривался – могло бы быть не так больно! Два члена в заднице – это не четыре сразу! Да вы посмотрите на него – аж побелел весь! – ржали они. – Кровь вся, куда надо, ушла!

У меня, действительно, от ужаса сжалось очко, и почувствовав спиной препятствие в виде забора, я был готов завизжать. Каждый раз оказываясь в ситуации, где физически группа противников преобладала, я не мог в отчаянии смириться со вселенской несправедливостью.

– Ты, главное, не сопротивляйся – а то умрешь от натуги, а трахать труп – это уже не по нашей части! – выплюнул один, подходя ближе.