Стелла Фракта - Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы

Может быть, я бы просидел так вечность, если бы не ее голос, вырвавший меня из обволакивающей полудремы:

– Если ты позволишь тебе помочь, нам обоим будет лучше.

– Мне не нужна ваша помощь, – не сдержался я.

– То есть ты считаешь, что у тебя все в порядке?

В мягком тембре было и возмущение, и едва заметная дрожь.

– Зачем вам все это? Отпустите меня.

– А зачем тебе это? Тебе нравится мерзнуть на улицах и околачиваться по вокзалам, рискуя ради пары долларов?

– Не пары – больше, – хмыкнул я.

– Когда ты последний раз ел что-то горячее? У тебя есть одежда теплее, чем эта толстовка?

Ее рука, пристегнутая к моей, непроизвольно дернулась на сидении в жесте досады, и я поморщился от саднящей боли; моя реакция не осталась незамеченной.

– Какая вам разница?! – уже грубо произнес я, вскинув подбородок, отбрасывая волосы с лица движением головы. – Вам больше не за кем следить? Найдите другого бездомного!

– Меня не волнуют другие.

– Во мне нет ничего особенного. Вы что-то замышляете – я не собираюсь играть в ваши игры.

– У тебя нет другого выхода, – намеренно равнодушно усмехнулась она.

Но мне стало не по себе.

Нужно, чтобы она отстегнула наручники – тогда я смогу выбраться из салона и убегу.

– Снимите браслеты, я не могу так разговаривать, – выдохнул я миролюбиво.

– Иначе ты сбежишь…

– Не сбегу, обещаю.

Я блефовал, но обычно люди мне верили. Я понадеялся, что и она мне поверит… для надежности я округлил глаза, взирая на нее с умоляющими видом.

Моя короткая сценка про бедного несчастного мальчика сработала – металлическое кольцо щелкнуло, открывясь. Но не на моем запястье, а на запястье незнакомки.

Впрочем, мне было достаточно лишиться балласта, и в то же мгновение я толкал правую дверь, намереваясь утечь из салона.

Женщина успела схватить меня за бедра и втащила обратно в машину, ловя за руки. Через секунду дверь захлопнулась подобно капкану, прищемившему лапу волку, а я взвыл, как дикий зверь – незнакомка опять застегнула наручники.

Только теперь на правой потолочной ручке – так, что моя конечность была задрана вверх, крест-накрест с моим развернутым в противоположную сторону телом.

– Сука! – вырвалось у меня, и никто из нас так и не понял, было ли это обращено к незнакомке или в пустоту.

Она, абсолютно не смущаясь моего дикого вида, взяла меня за подбородок, фиксируя свободную руку уже привычным захватом запястья, заставляя смотреть прямо на нее через плечо. Я пытался высвободиться, но ничего не вышло – ее холодные пальцы, обжигающие кожу, держали крепко и бескомпромиссно.

Ее лицо было слишком близко, и я не решался даже облизать пересохшие губы.

Просторный салон автомобиля вдруг стал тесным и душным.

– Как тебя зовут? – потребовала она ответ.

– Лео, – солгал я.

Женщина фыркнула.

– Не ври!

Я опешил, хлопая глазами. Она не может знать – она же…

– Ну, говори!

– Да какая разница?!

– Тебя зовут не Лео. Тогда как тебя зовут?

– Виктор, – отозвался я после паузы.

Какой смысл скрывать?.. Однако незнакомка не отпустила мой подбородок, как я ожидал – она продолжала смотреть на меня тем странным взглядом.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – закатил я глаза.

– Не ври, – уже спокойнее возразила она, а я дернулся, с подозрением отшатнувшись, удерживаемый только ее цепкими пальцами, впившимися во впалые щеки.

Она с тем же успехом на любую мою фразу может обвинить меня во лжи – она не может знать обо мне ничего!..

– Хорошо, четырнадцать, – я с шумом выпустил воздух через нос.

– Где ты живешь?

– В ночлежке на Бауэри, – вновь сказал я неправду, но с таким видом, что любой бы поверил мне.

Она, почему-то, лишь покачала головой, немного ослабив руку, но продолжала касаться моего лица.

– Где твои родители?

– Я уже взрослый, мне не нужны родители!

– Все понятно, – пробормотала она.

– Что понятно?! – рассвирепел я внезапно. – Не смейте осуждать меня, вы, мелочные и слепые людишки, вы ничего не знаете обо мне! Все ей понятно!

– Тише…

– Да кто ты вообще такая, чтобы удерживать меня?! Кто ты, чтобы вот так ловить меня – как бездомную собаку, с браслетами, насильно! Что ты о себе возомнила – сука тупая! Или ты решила поиграть в благотворительность? Засунь себе в вагину свою жалость!

Как только ее ладонь на моем правом запястье ослабла – от неожиданности моей тирады, полагаю, – я тут же вновь распахнул дверцу, уже почти ничего не соображая, искренне веря в то, что чем сильнее я рвану, тем вероятнее будет сломать потолочную ручку.