Ирина Лемешева - По ту сторону памяти

В понедельник Ольга уехала в больницу. Прощаясь, старалась не плакать, чтобы не расстраивать детей, и только в автобусе, прислонившись лбом к холодному стеклу, почувствовала, как беззвучно текут по щекам слезы. Жизнь только-только начала налаживаться, девочки подросли. Столько планов было на весну и на летние каникулы. Мечтала уехать с дочками в горы, в пионерский лагерь – она воспитателем, Влада – вожатой, а Гуля – при них. И заработали бы, и отдохнули, и надышались бы горными травами. А осенью засадили бы дворик фруктовыми деревьями и были бы свои яблоки, и персики, и вишня.

– Не плачь, дочка, – она почувствовала на плече лёгкое прикосновение чьей-то руки.

Сосед по сиденью, совсем старый, наверное, за 80. Морщинистое смуглое лицо, словно кора дерева, слезящиеся глаза, потерявшие свой цвет.

– Не плачь, – повторил он негромко. – Все проблемы решаются в свое время. И все плохое проходит. Вот увидишь.

Он бормотал что-то ещё по-узбекски, перебирая чётки, и Ольга вдруг почувствовала – закончились в одно мгновенье её слезы, ушла жалость к себе. Всё будет хорошо. Она едет на обследование. Будет точный диагноз – будет и лечение. Она пройдет через всё ради своих девочек, которым нужна здоровая мама. Надо будет – доберется и до столицы. Главное – верить и не раскисать.

Ольгу продержали в больнице больше месяца.

Диагноз, о котором догадывалась Изабелла Александровна, полностью подтвердился и ей тут же начали лечение.

А потом ей несказанно повезло – об этом шептались и нянечки, и медсестры: на консультации в больницу приехал профессор из Ташкента – профессор Касминский – светило в области гематологии.

Он тщательно изучил её историю болезни, откорректировал план лечения, высказал надежду на благоприятный прогноз, вселил надежду.

И только потом, в беседе с лечащим врачом, задумчиво протянул:

– В Москву бы её. Там все же возможностей больше. Тянуть-то мы её будем, это бесспорно. Вопрос – сколько? Вы со мной на связи будьте все время, Константин Львович. Если что пойдет не так – в Ташкент ее заберём. Не Москва, конечно, – он покачал головой. – Не Москва. Но и мы что-то можем. А в общем – на всё его воля, – он выразительно закатил глаза вверх. А нам остаётся надеяться на чудо и самим не плошать.

Ольга вернулась домой похудевшая, бледная и слабая, с многочисленными рекомендациями от врачей, но полная надежды. И эта надежда читалась в её глазах. Да, надо приезжать раз в месяц на проверки, надо принимать лекарства и соблюдать определенный режим. Надо, надо, надо…

Но она дома. Дома. Она может, наконец-то, обнять своих девочек, которых за это время ей удалось увидеть только раз. Может выйти во двор, посидеть на солнышке, вдыхая эту весну, которая чувствуется уже во всем – и в синеве неба, и в зелени, так ярко отражающейся в ее глазах, и в легком ветерке, перебирающем коротенькие пряди её волос.

– Вырастет, – ответила она на безмолвный вопрос Влады.

– Конечно, мам, тебе очень идёт эта стрижка.

Навестить заходили соседи со всей махалли – и не только те, с кеми отношения были близкие, дружеские. Не докучали, не расспрашивали, не сочувствовали – просто старались помочь, чем могли: едой, одеждой. А один сосед, живущий на другой улице, принёс длинный резиновый шланг.

– Слышал я, что сад разбить решила наша учительница. Вот, это для полива, пригодится, – неловко пробормотал он на пороге, оставив там же свой подарок.

Лариса Матвеевна пришла с большим тортом и цветами – пышным букетом пахучей нежно-лиловой сирени, мгновенно наполнившей ароматом всю квартиру.

Они решили, что Ольга побудет на больничном ещё немного, а там – летние каникулы. Ну, а к сентябрю – видно будет, что и как.

Лето было жаркое, сухое, но глинобитные стены дома хорошо хранили прохладу, а к вечеру зной спадал и ужинать выходили во двор.

Рашид, работающий в Стройуправлении, прислал троих рабочих, которые привели двор в порядок, наметили место для посадок. Ольга горячо благодарила Барно, понимая, что это она позаботилась. Рашид, статный смуглый красавец с густыми бровями, отец пяти детей, занимающий не последнее место у себя на работе, в руках жены становился мягким, как подтаявшее сливочное масло.

Ольга любовалась этой парой, всего на пару лет старше её. Ей нравился их уклад, всегда чистые, опрятные и приветливые дети. Рашид работал один, Барно вела дом, в котором не было места спорам, крикам и скандалам. Не было там и какого-то богатства, но был достаток и стабильность, позволяющие красиво и правильно растить и воспитывать детей. Чувствовалось, что Рашид любит и уважает свою супругу и было приятно сознавать, что такие пары существуют не только в книгах.