Ирина Горбачева: У памяти предела нет

ХУДОЖЕСТВЕННО-ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ РАССКАЗ

переданный Маргарите Буханцевой её мамой Татьяной Аксёновной Новиковой, пережившей все ужасы фашистской оккупации в сожжённой деревне Рогань. Буда-Кашелёвского р-она, Белоруссии.

ПАМЯТЬ

Наконец наступила солнечная, тёплая весна. На улице ещё лежит снег, но лёгкий ветерок уже окутывает прохожих своим тёплым прикосновением с неповторимым ароматом весны. Маргарита, сделав покупки в аптеке, медленно возвращалась домой, наслаждаясь чудесной погодой, когда мобильный телефон звонким сигналом дал понять, что пришло сообщение. Оно было от девушки, проживающей в Белоруссии. Маргарита прочла текст и помедлила входить в квартиру, думая, как ей поступить дальше.

– Вот дела, мама только оправилась от очередного сердечного приступа. Совсем старенькая стала. Если правда, как девушка пишет, это её дед, а мой дядя, выдержит ли она это известие? Бывает, что сердце и от радостных событий не выдерживает.

Мама сидела у окна. Она слушала, как оживлённо чирикала воробьиная стайка, прыгающая по веткам деревьев, и улыбалась. На её недавно бледных щеках появился слабый румянец от пробивающихся сквозь стекло солнечных лучей.

– Мама, как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила Маргарита.

– Ничего, ничего, доченька. Сегодня лучше.

– Как жаль, что она почти ничего не видит, – с горечью подумала Рита.

Поправив плед, накинутый на колени матери, она нежно провела рукой по её совсем седым волосам.

– Рита, по поводу поисков ничего не слышно? Никто не откликнулся?

– Пока нет мама, не переживай. Откликнутся. Всё-таки вас было девять братьев и сестёр, сейчас интернет, кто-то, да обязательно найдётся, – Маргарита присела рядом и взяла сухую ладошку матери в свои руки.

– Лишь бы дожить до этого дня, – грустно взохнув, тихо проговорла мать.

– Всё будет хорошо, найдём твоих родных, – так же тихо ответла ей Маргарта.

Девушка писала о том, что её дед тоже родом из Белоруссии и в его семье также было девять ребятишек. И что его угнали в Германию. Но дедушки уже нет в живых, а его дочь, её мама сейчас за пределами страны. Она узнает все подробности и позже свяжется с ней.

У Маргариты было желание сообщить маме о письме, но поразмыслив, она решила сначала выяснить всё досконально и только потом, в случае положительного результата сообщить ей об этом.

– Да, ещё ничего не известно. Тем более что девушка ничего не пишет о сестре мамы и Николая – Марии, которую фашисты угнали в Германию вместе с ним, мало ли тогда детей с такими именами угоняли, – удобно укладывая маму на диван, думала Маргарита, – вот, мамочка, таблетки ты приняла, полежи, отдохни, поспи, а я займусь обедом.

Татьяна Аксёновна закрыла глаза, но спать совсем не хотелось. В последнее время она стала плохо видеть. Но закрыв глаза, ей казалось, что память, как невидимый никому киномеханик прокручивает в её мозгу ролик документального фильма. Фильма о тяжёлых днях её детства, которые выпали на начало Великой Отечественной войны.

Август 1941г.

***

Четырнадцатого августа сорок первого года Буда-Кошелёвский район Гомельской области был оккупирован фашистами. В области, как и на всей территории Белоруссии, был установлен жесткий оккупационный режим.

***

В эту страшную ночь семью Новиковых разбудил громкий стук в дверь. В избу ворвалась группа людей в военной форме, в касках и с автоматами в руках. На непонятном языке размахивая автоматами, они стали выталкивать растерянных и напуганных бабушку и маму Тани с ещё восьмерыми братьями и сёстрами на улицу. Толкая людей прикладами в спину, фашисты согнали жителей деревни на площади перед сельсоветом. Шум, короткие автоматные очереди и недовольный людской ропот, крик и рыдания женщин, напугал детей, которые, оберегаемые матерями громко плакали.

Около электрического деревянного столба, под тусклым светом фонаря стояла группа немецких офицеров под охраной нескольких солдат с автоматами в руках, готовых в любую минуту открыть стрельбу по собравшимся жителям. Рядом с ними несколько местных, согласившихся служить фашистам. Переводчик, переговорив с главным в этой группе, крикнул всё ещё кричащей толпе людей.

– Тихо! Тишина! – но его никто не услышал. Ему на помощь подскочил рослый мужичок из соседней деревни, до войны лихо управлявший трактором и что-то сказав ему громко прокричал.

– Жители деревни Рогичь, тихо! – прозвучавшая автоматная очередь, выпущенная поверх голов людей, заставила их замолчать, – всё! Старой власти пришёл конец! – мужчина довольный собой обернулся на офицеров и воодушевлённый их одобрением продолжал говорить то, что тихо передавал ему переводчик.